Глаза слепой любви в парке Надежды

Бахт родилась седьмым ребёнком в семье, как все дети её возраста любила шалить и проказничать. Всякий раз когда она попадалась на очередной шалости, после порции тумаков и криков которые она стойко переносила со слезами на глазах со стороны матери, с ней вёл разъяснительную работу отец, человек спокойный и безобидный. Через день, слава Богу, не на следующий, всё начиналось с начала, заканчиваясь к вечеру ставшими уже традиционными побоями матери и нравоучениями отца. Но однажды случилось то, что перевернуло всю её жизнь, сделав её несчастной.

Собравшись утром, у мусорного ящика за углом дома, неугомонной кучкой местных сорванцов, немного посоветовавшись они решили, сходить за яблоками, которые только начинали наливаться соком и пахли зрелым мёдом. Сады принадлежали старухе Мамайке, которую побаивались все в округе. С лицом землистого цвета, изрытого многочисленными глубокими морщинами, она напоминала колдунью, чем наводила ужас на всю округу своим злым языком и проклятыми.

Сходить за яблоками в Мамайкин сад двойное удовольствие — во первых страшно, во вторых вкусно, это тебе не яблоки тырить с прилавка на базаре, тут дух нужен. Старуха могла и солью пальнуть из ружья по нежным детским задницам и спине.

В тот самый момент, когда яблоки не лезли в запазуху, а зубы устали грызть крепкую кожицу краснобокова яблока, кто-то схватил её за руку. Рядом стояла Мамайка и сверлила глядя на неё сверху своими жёлтыми глазами полные ненависти и злости. Бард ударила её ногой ниже колена, попыталась вырваться. Старуха взвыв от боли, зашипела как змея и сильнее сжала руку.

— Я больше не буду — прошептал дрожащий от страха ребёнок. Холодная рука, как из могилы, ещё сильнее сжала предплечье

— У тебя никогда не будет мужа цыгана, они будут несчастны с тобой в замужестве — и с злостью оттолкнула её. Бахт упала на землю, яблоки красными пятнами рассыпались по земле. Она быстро вскочила на ноги и бросилась бежать, радуясь что так легко отделалась от ведьмы.

На работе у Фёдора начала сильно болеть голова, пришлось попросить таблетку у коллег, потом предательски заурчало в животе и он со всех ног бросился в туалет.

— Что-то колбасит тебя сегодня — ядовито заметил ему завотделом, когда Фёдор выходил из туалета

— Как там с зарплатой? — съязвил он

— Нормально, жива здорова, под конец месяца получишь

— Даа — ядовито — а я сегодня у цыганки денег занял — засовывая руку в пустой карман, где было присутствие полного отсутствия каких либо денег, даже своих последних — вот лохудра! — в сердцах воскликнул Фёдор и бросился бежать на улицу. Завотделом посмотрел с изумлением ему вслед и покрутил указательным пальцем у виска.

По бескрайнему полю, слоям голову, со всех ног бежал босиком человек, заламывая руки к небу. Я крикнул ему вдогонку:

— Ты куда так мчишься?

— За горизонт, где радуга появилась после дождя

— А, что случилось то?

— Мне цыганка нагадала — там где горизонт сходится с небом, прямо под радугой, моё недолгое счастье ждёт меня.

— Тогда я с тобой — крикнул я и бросился бежать рядом с ним. Человек остановился, посмотрел на меня с удивлением, оттолкнул рукой

Тебе нельзя туда, там моё, хоть и недолгое счастье живёт — и снова бросился бежать в сторону радуги.

Небольшой полустанок с поэтичным названием Полуямки. Дальняя станция в бесконечной степи Западной Сибири. Полупустой автобус, готовый с минуты на минуту тронутся в путь. Пассажиры изнывают от духоты и злых мух, которые настырно кусают женские ноги, не боясь звонких хлопков по телу. Заходит здоровый цыган, с засаленной ковбойской шляпой на голове и с цыганочкой вслед за ним. Они гордо проходят через весь автобус, чтобы занять последнее сиденье. Она еле успевает за ним, с округлым животом и огромным мешком за спиной, сзади куча обосранных детей идут следом, которые беспричинно орут и ругаются. Тут одна дамочка не выдерживает, вскакивает с сиденья и бросает цыгану в лицо:

— Ты посмотри какой здоровый, а она мешки таскает и не стыдно тебе! Цыган окидывает женщину презрительным взглядом с ног до головы и молча продолжает свой путь к последнему сидению. Через пару секунд, напротив женщины цыганка с мешком

— Если бы ты знала как он еб….т по ночам, то не только мешки, но и чемоданы бы таскала за ним.

Автобус плавно покачиваясь новыми рессорами двигается в путь. Орущие дети мгновенно смолкают, после испепеляющего взгляда отца в их сторону, цыганка сидит рядом с Федей вытирая косынкой пот со лба, сделав страдальческую гримасу, трогает живот.

— А Вы знаете, мне цыганочка счастье искать на стороне нагадала — обратился к ней Федя, чтобы её как-то отвлечь от боли. Но та с такой злобной физиономией посмотрела на него, что он сразу умолк и последовав примеру её супруга, начал с безразличием смотреть в окно, где степь уходила за горизонт и не думала заканчиваться.