Глаза смерти

Максим ещё какое-то время стоял в комнате. Смотрел в пол. Даже на Аню не решался взглянуть. Потом молча ушёл.

Следом ушла Аня. Почувствовала, что Дима хочет остаться один.

Не было никаких мыслей, никаких тревог. И уж конечно не было желания думать о том, что сейчас произошло.

Дима лёг на кровать. Смотрел на белёный потолок, прислушивался к тому, как тело наполняется дрёмой расслабления.

«Я стал видеть сны, в которых летал. Я был свободен. Но рано или поздно приходится проснуться».

Когда он открыл глаза, за окном уже горели красно-жёлтые огни города. Нужно было раздеться, расстелить кровать, подготовить ортопедическую подставку для ноги.

Дима нехотя встал. Увидел, что на телефоне мерцает полученное сообщение. Понял, что его разбудил именно звук эсэмэски.

Максим. Написал, что согласен проверить Кристину. Предлагал с утра созвониться и всё обсудить.

Сон мгновенно пропал.

Дима догадывался, что это неспроста. Максим так просто не менял решений. И дело было не в глобусе. Он бы провозился с ним ещё пару дней и в конце концов понял бы, в чём его секрет. Значит, произошло что-то ещё.

Глава двадцать шестая. Заброшенный дом

Выйдя от Шмелёвых, Максим долгое время шёл по улице, не различая направления. Вновь и вновь повторял себе всё, что сказал и услышал. Понимал, что был несправедлив к Диме. Ненавидел его за глупую историю с фотографиями Кристины – они вернули его к мыслям, от которых Максим прятался с тех пор, как понял, что Кристина использует мамины духи.

Всё это было так зыбко, неопределённо. Подозрения мешались со страхами, напитывали воздух, приходили во снах, превращались в наваждение. Хотелось расслабиться и молча наблюдать за тем, как история разрешается сама собой. Больше ничего не делать. Никого не обижать ложными обвинениями, не подставлять, не спорить.

Мама была отчасти права. Отдать глобус и расшифрованное письмо. Поставить точку. Уехать в Курск и никогда не вспоминать отца. Сдаться. Признать собственную слабость. Разве в его силах изменить происходящее?

Мы всего лишь муравьи. Бежим по городу с такими серьёзными физиономиями, будто в самом деле наша жизнь чего-то стоит. Люди хотят дешёвых эмоций, тут с Кристиной не поспоришь, но ещё больше они хотят чувствовать свою важность. И они действительно верят, что их мнение кому-то нужно. Такая вера лучше, надёжнее любой религии. Она позволяет им ходить высоко подняв голову и с небрежением поплёвывать по сторонам с видом великих знатоков, гуру. Иллюзия контроля, власти над собственной жизнью. Я оцениваю, значит, существую. Если их лишить этой веры, они упадут так быстро и безнадёжно, что будут вызывать одну жалость. Их высокомерие – попытка оправдать собственное существование. А под лоском самоуверенности – чёрный страх перед сложным, запутанным миром, хранящим свои тайны лучше всех отцовских шифровок вместе взятых.

Максим сам был так же высокомерен. Верил, что способен сыграть важную роль, что-то изменить. Теперь с горечью смотрел на тщетность своих поступков, на свою муравьиную суету. Но знал, что доведёт начатую игру до конца, а там пусть жизнь рассудит.

Добравшись до метро, долго стоял перед общей схемой и наконец решил ехать на «Китай-город». Хотел увидеться с Кристиной. Надеялся, что один только её взгляд успокоит, рассеет подозрения – даже самые навязчивые из них.

В хостеле Кристины не оказалось.

Это было странно. Они созванивались днём, и Кристина сказала, что вечером будет готовиться к экзаменам. Впрочем, она могла засидеться где-нибудь в библиотеке.

Максим позвонил ей. Подумал, что встретит её возле метро, проводит к хостелу, заодно расскажет о подозрениях Димы. Можно было бы завтра вместе отправиться к Шмелёвым и там всё спокойно обсудить.

Кристина долго не отвечала на звонок, а когда ответила, Максим понял, что не удержится – поступит глупо, отвратительно. Знал, что так ему будет спокойнее. Не сказал Кристине, что сидит в хостеле. Вместо этого наплёл что-то про желание разобраться с глобусом и готовность в ближайшие дни расколоть его, заглянуть внутрь. Затем спросил о подготовке к сессии, предположил, что в хостеле по вечерам шумно и сконцентрироваться на учебниках непросто. Кристина сказала, что в хостеле тихо, что сейчас даже на кухне никого нет. Они ещё поговорили какое-то время, а потом пожелали друг другу спокойной ночи.

На кухне в хостеле кто-то жарил картошку и, кажется, готовил отбивную.

Максим хотел спросить у администратора, когда Кристина появлялась здесь в последний раз, однако не стал этого делать – испугался, что после очередного вопроса администратор заподозрит неладное и затем расскажет обо всём Кристине.

Поторопился выйти на улицу. Сам того не желая, включился в предложенную Димой игру.

Постарался вновь всё обдумать. В итоге написал Диме, что согласен устроить задуманную им проверку.