Глаза смерти

Заглянув в окно сарая, Максим в отчаянии стукнул по стене кулаком. Привычная захламлённость исчезла. Мама сказала, что спрятала глобус справа, под нижней полкой фанерного стеллажа, сразу за чугунной раковиной. Указания точные и понятные. Вот только теперь тут не было ни раковины, ни стеллажа. Аккуратные полки с инструментами, морозильник, какие-то ящики, мешки и, кажется, спуск в погреб. Больше ничего.

– Что будем делать? – прошептал Дима.

Ему было не по себе.

– Дождёмся хозяев, – так же тихо ответила Кристина. – Поговорим, может, они помнят, что сделали…

– Нет. – Максим понимал, что ожидание может затянуться. – Идём в дом.

– Что? – одновременно спросили Кристина и Дима.

– Взял отмычки?

– Да…

– Ну вот и покажешь, как ими пользоваться.

– Уверен?

– Давай.

Открывая калитку и заходя во двор, Максим не переживал. Теперь же почувствовал, как глухо бьётся сердце – разносит по телу белёсый туман отрешения. Оступился на расшатанной бетонной плитке. Приходилось контролировать каждый шаг.

Поднялись на крыльцо.

Дверь стояла старая, а вот замок сменили.

– Справишься?

– Дай мне пять минут.

Диме потребовалось гораздо больше. Максим не знал, сколько именно, но ему казалось, что не меньше пятнадцати. Потом замок щёлкнул. Дима рассмеялся. Слишком громко. Значит, нервничал.

Первой, разувшись, вошла Кристина. Конверсы взяла с собой. Сказала, что осмотрит левую часть дома:

– Если глобус правда красивый и дорогой, его могли сохранить. Такие штуки ставят на видное место.

– Ты уверен, что тут никого?

На этот раз Максим не решился звать хозяев. Снял кроссовки. Последовал примеру Кристины – перехватил их за шнурки, будто собрался перейти вброд реку, и двинулся вперёд.

Дима остался на пороге. Стал тщательно обтирать подошву о дверной коврик. Разуться не мог, а наследить боялся.

Максим запретил себе думать о том, как сильно изменился дом. Боялся заблудиться в воспоминаниях. Ведь от старой обстановки почти ничего не осталось. Только эти полки. Это зеркало в кованой раме. Этот шкаф. Трельяж и тумба, теперь перекрашенные и… «Нет! Хватит! Сосредоточься!»

Максим заставил себя идти вперёд.

Прошёлся по гостиной. Ничего не обнаружил. Только старое чёрное пианино «Лира» с расставленными по корпусу фотографиями в рамках.

Заглянул в комнату, где когда-то жил дедушка. Затем в комнату, где жили они с мамой. Бегло осмотрел мебель.

Искал. Не находил.

Вздрагивал, когда скрипели старые половицы. Дышал ртом. Думал, что делать, если придут хозяева.

Почти бегом вернулся в прихожую. Захлопнул распахнутую дверь. Изнутри замок отпирался без ключа. В отчаянии не мог вспомнить, закрыл ли калитку. Нельзя было оставлять её открытой. Это могло привлечь внимание.

– Мы закрыли калитку? – сдавленно спросил Диму, как-то уж чересчур опасливо изучавшего содержимое платяного шкафа.

– Не знаю…

Пришлось обуться, выбежать во двор.

Калитка оказалась закрыта на щеколду.

Здесь ничто не указывало на непрошеных гостей. Только несколько неловких следов на плитке. Дима… Не додумался заранее обтереть подошву.

Максим, взмокнув от бега и волнения, ринулся к сараю. Хотел найти метлу или что-нибудь ещё. Ничего не было. Дёрнул дверь. Закрыта. Думал позвать Диму, чтобы тот вскрыл очередной замок, но потом остановил себя. Заставил вернуться в дом.

– Нужно уходить, – встретила его Кристина.

– Что такое?

– Машинка работает.

– Какая?

– Стиральная. Ещё сорок минут будет стирать.

– Плохо.

Значит, ушли ненадолго. Может, в гости. Или в магазин. Максим отмахнулся от этих мыслей. Они только отвлекали. Теперь уже не снимая кроссовки, вернулся в гостиную.

– Это не тот? – с сомнением спросил Дима.

Он стоял возле зелёного Г-образного дивана с большими стёгаными подушками. У подлокотника – тумба на две открытые полки. На нижней полке – запылённые статуэтки слонов. Малахитовые, деревянные, хрустальные, фаянсовые. На верхней полке – каменная подставка с тремя штырями, на которых восседал шар глобуса. Сейчас он казался не таким большим, как в детстве. Всего-то сантиметров тридцать в диаметре. Это был тот самый глобус. А ведь Максим тут, возле этого дивана, прошёл несколько раз и даже… Хлопнула калитка!

Все замерли. Прислушались.

Шаги. Голоса.

Максима оглушило собственное дыхание. Волнение сковало руки. Он не знал, что делать. Разом стал перебирать все подготовленные варианты и не мог ухватиться ни за один из них. Потом увидел растерянное, испуганное лицо Димы, и волнение разом ослабло. Пришла уверенность.

Подбежал к тумбе. На ходу перекинул свой однолямочный рюкзак со спины на руки. Раскрыл молнию. Втиснул внутрь глобус и подставку. Они едва поместились. Затем подхватил Диму под руку и рванул в ближайшую комнату. Кристина последовала за ними.

Закрыл дверь. Бережно, медленно. Даже чересчур. Обернувшись, увидел, что Кристина открывает окно. Хорошо. Ей не нужно было ничего объяснять.

– Я не смогу, – пробормотал Дима. Потом громче: – Я не смогу!

Оконная рама предательски щёлкнула. Этот звук хлестнул по голове, заставил опять затаиться.

В тишине было слышно, как в замке входной двери лязгает ключ.

– Давай, – Максим кивнул Кристине.