Глаза странника

Плакал ребенок. Плакал обиженно с досадой и почти недетской горечью.

Я оглянулась по сторонам, ища её взглядом. Именно её, судя по тембру голоса.

Первое, что бросилось в глаза — это двухколесный новенький велосипед, лежащий на обочине тротуара. Солнечные блики переливались в спицах вращающегося по инерции колеса.

Девочку я заметила не сразу. Она лежала рядом, уткнувшись в пыльную придорожную траву.

Мой взгляд скользнул по кровоточащей ране на худенькой угловатой коленке, несуразно оттопыренной в сторону, по русым волосам.

Мне не удалось разглядеть её лицо, видела только, как от надрывного плача вздрагивают лопатки под желтой футболкой.

Я присела на корточки. Колесо велосипеда продолжало вертеться прямо над моей головой.

Моя рука коснулась мягких волос, стянутых на затылке в хвостик.

— Больно?

Она зарыдала ещё громче

— Обидно… прошептала в ответ, скорее себе, чем мне.

— А стоит ли? Пойми, это ещё не поражение, всего лишь недостаток опыта… Вставай, я провожу тебя… Давай руку.

Она повернулась, глядя на меня с нескрываемым интересом. На мгновение мне показалось — в её взгляде проскользнуло удивление.

Я тоже смотрела на неё, пристально, не отрываясь. Очень необычное чувство, сродни узнаванию, затеплилось в груди.

Странно, но в этой малышке я видела себя… Она смотрела на меня моими глазами. Моя желтая футболка, мои же красные шортики…

— Куда? — всхлипнула она.

— Домой…

— А ты знаешь, где он, наш дом?

— Наш?…

— Угу… Наш…Твой и мой.

Она протянула испачканную ладошку. Я помогла ей подняться.

— Пошли. Мы непременно найдем его…

Я вздрогнула. Тихий стук в дверь оборвал нашу встречу, состоявшуюся за гранью привычной реальности.

Что есть сон? Лукавый насмешник, который, стоит только открыть глаза, улетучивается, не досказав своей удивительной истории…

Повторный стук, и, последовавший за ним, звук открываемой двери оборвали ход моих мыслей, заставив очнуться.

Я резко распахнула глаза. Необычные ощущения, выползающие из потаённых закоулков сознания, обволакивали душу: я чувствовала себя, как принято говорить в таких случаях, не в своей тарелке, но осмыслить природу этих чувств у меня не получалось. Осмотрелась вокруг: та же привычная обстановка… Даже книги, оставленные вчера вечером на прикроватной тумбочке, лежат в прежнем порядке.

Однако, нечто непривычное, нет, скорее забытое, поднималось из глубин памяти, заставляя еще раз пристально оглядеть комнату- каждая вещь вроде бы на своем месте, но что-то не так. Мне представлялось, что вчера всё выглядело несколько иначе… Хуже? Лучше? Трудно сказать. Просто иначе… Но где или в чем? В душе или в окружающем меня пространстве?

Легкий дискомфорт явился невесть откуда. Было трудно определить природу его происхождения — со мной такое происходило впервые…

Опустив глаза, оглядела себя: именно этот брючный костюм я надела вчера, уходя на работу.

Его вид вызывал вполне обоснованное недоумение — откуда эти грязные пятна?

Запустила руку в волосы: всклокочены и не причесаны. С ужасом посмотрела на сломанные ногти. Внезапно поняла, что ощущаю неизвестного происхождения боль в области виска…

Ко всему прочему: лежу на не разобранной кровати, кое-как укрытая пледом.

Понятно: странное чувство, будто всё вокруг " не так", появилось неспроста….

Но…

Мне пришлось прервать свои размышления — в проем двери вплыл огромный букет алых роз. Я сумела разглядеть только мамины руки. Как она могла удерживать столько цветов?

Я резко вскочила. Голова шла кругом, в ушах шумел прибой, подкатившая к горлу тошнота заставила сморщиться от отвращения. Ничего не оставалось делать, как снова лечь и попытаться справиться с неприятными ощущениями — мне хотелось скрыть своё состояние от мамы.

— Рита, тебе дарили когда-нибудь нечто подобное? — её голос раздавался, казалось, из середины ароматного тайфуна.

— Мам, ты вся исколешься! Судя по размерам, букетик не из легких. И потом, ты уверена, что это для меня?

Я удивленно вытаращила глаза- сегодня всё как впервые…Размеренный и несколько однообразный ход моей жизни нарушился, будто я оступилась, на миг потеряв над собой контроль, а очнулась в мире ином. Встряской назвала бы я эти странные метаморфозы.

— Не была бы, конечно… Только вот… Взгляни сама, — из середины букета показалась мамина рука, протягивающая мне белый конверт с моим именем, написанным по диагонали размашисто от руки.

Я взяла конверт, повертела в руках. Этот запах! Его невозможно не узнать. Yohji Yamamoto. Сердце пропустило один удар: самая первая ассоциация, связанная со знакомым ароматом — Олег! Но почему? Я улыбнулась про себя — это его любимый парфюм. Насколько мне известно, он не изменяет ему.

Я с любопытством разглядывала свое имя на кипенной белизне бумаги, не в силах собраться с мыслями и заглянуть внутрь конверта.

Аромат любимого мужчины… Он вскружил мне голову, тут же выпустив на волю воображение.

На короткий миг я оказалась далеко за пределами своей комнаты…

Не только комнаты, но и мира, в котором живу…

Тем временем мама попыталась пристроить розы на краешек кровати. Тщетно. Цветы посыпались на пол, стелясь душистым ковром у моих ног.