Глаза тьмы

Диннар улыбнулся, но его глаза — огромные, непроницаемо-чёрные — не улыбались. Гинта вспомнила Сагарана. Бороться за любовь… Можно бороться всю жизнь и потерпеть поражение… Нет! Жизнь кончается, но только не любовь. А жизнь кончается, чтобы начаться снова. Смерть — это то, что отделяет одну жизнь от другой, любовь — это то, что их соединяет. Это мост через реку под названием смерть. Любовь сильнее. Надо только сделать мост…

"Странно, ведь я люблю его уже давно, — думала Гинта, прогуливаясь по дворцовому саду. — Я любила его задолго до приезда в Эриндорн… И даже до того, как увидела его в мандаварском храме. Мне кажется, я любила его всегда. Почему ты вернулся, Диннувир? Может, потому, что в высшей обители не было того, что тебе больше всего нужно… Вернее, того, кто тебе нужен…"

Гинта присела на бортах фонтана и ополоснула лицо. Давно уже не было такой жары. Белый замок дрожал и колебался в ярко-голубом небе, словно огромный призрак. Гинта слегка прищурилась и представила себе, что это просто причудливое облако. Сейчас оно улетит прочь, изменит форму или вообще рассеется…

Нет, никуда он не денется, этот проклятый замок. Если бы все проблемы могли рассеиваться, как дым или как летние облака.

Гинта была не единственной, кто, впервые приехав в Валлондорн и увидев с северной дороги упирающийся в небо Белый замок, принял его за дворец бога. На самом деле бог со своими абельминами и абеллургами жил в другом месте. Его дворец, имеющий всего шесть этажей и со всех сторон окружённый большим садом, не был виден даже с окраин Эриндорна.

Вокруг Белого замка тоже раскинулся сад, но даже самые высокие старые хаги, чей возраст насчитывал более тысячи лет, не могли скрыть это огромное строение, башни которого, увенчанные серебристыми шпилями, иногда терялись среди облаков. На этих башнях были установлены ветроловы, и круглосуточно стояли дозорные.

Гинту с самого начала удивляло, что Белый замок — а именно так его называли во всём Валлондорне — охраняется едва ли не более тщательно, чем обитель юного бога. Даже сад вокруг таинственного замка был обнесён высеченной оградой, вдоль которой постоянно прогуливались гвардейцы. Гинта время от времени делала зрительный анхакар и издали подолгу наблюдала за тем, что творится в этом саду. Там было красиво. Солнечные лужайки чередовались с тенистыми рощами и роскошными цветниками. Она видела украшенные статуями аллеи, фонтаны, изящные беседки… И людей. Молодые, красивые, нарядно одетые, они гуляли по саду, каталась верхом, играли в какие-то игры. До Гинты доносились оживлённые голоса, взрывы смеха. Слуховой анхакар позволял ой улавливать отдельные слова, но вникнуть в суть разговора ей так ни разу и не удалось. Она заметила, что не все из этих людей веселы и у многих нездоровый цвет лица. Бывшие абельмины…

— Почему они живут отдельно? — опросила однажды Гинта у Амниты.

— Видишь ли, число желающих стать абельминами увеличивается каждый цикл. В семьях эриндорнской знати постоянно подрастают дети. Если принимать новых и при этом оставлять старых, то во дворце бога просто места на всех не хватит. Да и вообще… Зачем ему столько друзей и подруг? Они и в небольшом количестве создают массу проблем. Ревность, ссоры, интриги… Сама знаешь. Навсегда во дворце бога могут оставаться только абельханны. Кое-кто из юношей становится абеллургами, правда, таких мало. Некоторых абельмин и абельминов оставляют на второй срок. Были случаи, что даже на третий оставляли, но это очень редко. А остальные… Они привыкли к праздной, полной удовольствий жизни. В конце цикла многие из них начинают принимать хармин. Всё это знатные отпрыски, а знать, сама понимаешь, — опора власти абеллургов. И в Солнечном дворце их всех не оставишь — надо другим место уступать, и просто так не выгонишь. Вот их и поселяют в Белом замке, где они и дальше могли бы так жить — развлекаясь, ничего не делая. К их услугам всё, что они пожелают, в тем числе и хармин, который позволяет им оставаться молодыми. Возможность принимать хармин — привилегия избранных. В качестве платы за это от них требуется одно — не вмешиваться в жизнь юного бога, его новых друзей и подружек. И вообще не появляться в Солнечном дворце. А Белый замок большой, места там ещё много. Там и сад гораздо больше, чем здесь, и озеро ость…

— И всё равно я не понимаю, зачем держать их, как… каких-то заразных, неизлечимо больных?

— Да они по сути такие и есть, — сказала Амнита. — Эти люди, во всяком случае, большинство из них, живут уже очень давно. Они хотят жить ещё дольше и без конца развлекаться. Молодые тела позволяют им это. Но души у них старые. Все удовольствия им надоели… Чего они только ни перепробовали. Это люди пресыщенные и развратные. Абеллург не хочет, чтобы Эрлин общался с такими, и, наверное, тут он прав.