Глаза цвета стали

Я долго сидел на месте, прежде чем принялся осторожно снимать контактные линзы. Моргая воспаленными веками, я нехотя обернулся к учителю, с благодарностью склонив голову, когда на его загадочном азиатском лице не дрогнула ни одна мышца. Он лишь с удовлетворением покивал головой, словно ничего иного и не ожидал увидеть. Неторопливо достав из тумбочки зеркало, медленно повернул его поверхность в мою сторону.

– Что ты видишь в отражении?

– Я вижу… – замявшись, я пытался отвернуться от своего нечеловеческого взгляда, но отражение сверлило мне душу гипнотической силой, приковывая к себе внимание. – Я не знаю, что я вижу. Мне невыносимо осознавать и чувствовать их присутствие на своем лице.

– Неправда. Ты видишь наше прошлое, настоящее и будущее.

– Что вы хотите этим сказать? Что я давно уже один из тех монстров, с кем сражаюсь?

– Мы сражаемся сами с собой. Ты видишь ответ на все наши вопросы. Люди-гибриды – справедливая цена за прекращение кровопролития. Эволюция безжалостна. В межвидовых битвах побеждает сильнейший. Кто бы ни нанес удар первым, победит лишь тот, кто будет умнее и хитрее своего противника, кто умеет лучше приспосабливаться к изменчивым условиям игры. Наша биосфера пытается адаптироваться к новым правилам, и у нее это неплохо получается. Хозяева некроморфов вложили тебе в руки оружие против самих себя, а ты этого даже не заметил. Познай свою внутреннюю сущность, как ты познал меч, и выбери свою судьбу, которая приведет тебя либо к миру, либо к войне. Пусть твоя рука не дрогнет в сражении. Да хранят тебя чистое небо, великая черепаха и белая лошадь.

– Белая лошадь? – изумился я. – Символ смерти? Но почему?

– Жизнь и смерть неразрывно связаны. Это две крайности одной сущности. Просто постарайся не умереть раньше срока и слушай свое сердце. Не стыдись того, кем ты становишься, и не позволяй другим насмехаться. Глупые бюрократы страшатся только за свое брюхо. Без долгих раздумий и угрызений совести они уничтожат любого, кто встанет у них на пути и кого они посчитают угрозой для своего сытого и спокойного существования. Бойся недалеких и глупых людей – они похлеще любого охотника, но более всего опасайся амбициозных дураков, свято верящих, что истина известна только им одним.

Я решил сменить тему, потому что разговор о бюрократах портил мне аппетит:

– Простите за глупый вопрос, учитель, но вы никогда не рассказывали мне, как стали смотрителем маяка. Как вас вообще допустили на стратегически важный объект?

– Это длинная и запутанная история, насыщенная кровавыми событиями, – на лицо старика набежала тень. – Я командовал гарнизоном острова во время войны и принял решение о капитуляции, когда понял всю тщетность и бесполезность сопротивления. К тому времени некроморфы распространились почти по всему миру. Федеральные представители, как и власти Японии, были слишком заняты сдерживанием этой напасти, чтобы тратить ресурсы и время еще и на островной конфликт. Я решил связаться с вашим командованием, чтобы предложить остров в качестве убежища для выживших гражданских из Приморского края. Это было разумное предложение, ведь куда проще оборонять небольшой клочок суши, чем огромную территорию. Со мной вышла на связь группа высокопоставленных офицеров, некоторые из которых сейчас являются руководителями Гнезда. Они приняли мою капитуляцию и организовали временный лагерь для беженцев. Вот и вся история.

– Значит, вас нужно благодарить за спасение? – Я с уважением посмотрел на старика.

– Не спеши с выводами. Люди сменили один ад на другой, так что это спорное утверждение. Меня можно благодарить лишь за то, что я закончил войну на отдельно взятом острове. Это единственная моя заслуга. Меня наградили тем, что оставили в покое, отдав в ведение этот старый маяк, где теперь я в полном одиночестве предаюсь воспоминаниям. Я не вправе роптать на судьбу. Мои соплеменники из Южного считают меня предателем, а ваши люди до конца не доверяют. Мудрые боги ниспослали всему человечеству суровые испытания, чтобы проверить наши души на прочность и сплотить для великих свершений.

Спохватившись, Мацумото неожиданно засуетился.

– Мы очень хорошо поговорили с тобой, Дима, но если твои командиры узнают, что ты регулярно захаживаешь в гости к сумасшедшему старику, неприятностей не избежать. Лети по жизни, как лист на ветру, и ни о чем не сожалей. Какой смысл жалеть о том, что можно было предотвратить, когда все это уже в прошлом? Лучше сожалеть о содеянном, чем о том, что мог бы сделать, но не сделал, когда мог. Иди с миром.

Я молча поднялся с циновки и, быстро поклонившись, вышел на смотровую площадку. Мацумото вышел следом за мной и хлопнул по плечу, словно провожая в дальний путь.

– Не знаю, свидимся ли еще, главное, не тупи. Так, кажется, ты любишь говорить? И если по дороге домой тебе захотят сделать подарок, не отказывайся от него.

– Какой еще подарок? – Я обернулся, не понимая, о чем речь.

– Увидишь. – На загадочном лице японца появилась тень улыбки.