Глаза цвета стали

– Я спросил, что вам надо? – снова прорычал хмурый Комишира, агрессивно раздувая ноздри. – Если вы пришли праздности ради, здесь вы нежеланные гости. Ну а ты, – он обнажил лезвие и нацелил острие в мою сторону на уровне лица. – Ты помнишь, что я сказал в прошлый раз?

– Не припоминаю, – пожал я плечами, в свою очередь невзначай направив на него оружие.

– Я предупредил, что отрежу твои уши и твой нос, если еще раз увижу тебя здесь!

– Мы пришли к вам с миром, преодолев все тягости пути и опасности. А ты, самодовольный сукин сын, жрущий сырую рыбу, будешь угрожать мне, вспоминая былые обиды? – все это я сказал по-японски, с усмешкой наблюдая как багровеет его лицо. – Ты забыл, чему учил тебя отец? Никогда не обнажай оружие, если не собираешься пустить кровь…

– Охрана! – с пылающим взором Комишира принял боевую стойку. – Нет, не надо! Я сам разберусь с этим наглецом! Защищайся русский или я зарублю тебя как свинью!

Уклонившись от выпада меча, я сделал знак спутника не вмешиваться и концентрированным ударом в грудь японца передал ему через ладонь часть инерционной энергии, которую обычно передавал только через меч. Комишира со стоном отлетел далеко в траву, словно по нему ударил таран, в то время как со стороны это выглядело, будто я слегка оттолкнул его от себя.

– Довольно, Комишира! Прекрати провокации или навсегда утратишь свое лицо! – между нами встал высокий старик-японец, с бамбуковым копьем на перевес. – Уважай гостей. Пока что они не сделали нам ничего плохого в отличие от твоих заносчивых речей. Возвращайся и проверь посты. Появление гостей не Сунит нам ничего хорошего, но они нам пока не враги!

Комишира с достоинством отряхнул с кимоно налипшую сухую траву, после чего с гордым видом зашагал вверх по склону, ни разу даже не обернувшись.

– Прошу простить за столь печальный инцидент. Так какое у вас дело, э…? – старик вопросительно посмотрел на меня.

– Капитан Алешин, – подсказал я и быстро рассказ о цели своей миссии, добавив в конце, что эвакуировать жителей вглубь острова слишком поздно. По последним данным высотной разведки, орда с побережья уже обошла нас с запада и сейчас неуклонно движется к горе Томари.

– Таким образом, мы в окружении и отрезаны от подкреплений, – печально заключил старик, обеспокоено переведя мои слова своим спутникам. Они внимательно его слушали не перебивая. По их лицам было невозможно понять, о чем они думают, но явно думы их были безрадостны.

– Ну и что дальше? – шепотом спросил Антон, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Пока ты тут сводишь старые счеты, мы теряем драгоценное время…

– Все не так просто. Дело тонкое. Старики все прекрасно понимают, – пожал я плечами, в пол уха слушая бухтение старейшин. – Они согласились что ситуация тяжелая, но не безысходная.

Старейшины внезапно перестали совещаться меж собой и обернулись к нам.

– Мы принимаем вашу помощь, – торжественно заключил старейшина с копье. – Можете организовать оборону, какую сочтете необходимой, мы вам окажем любую посильную помощь. Не гневайтесь на Комиширу Суна, он человек горячий и вспыльчивый, но без его воинских умений вам не обойтись. Ведите всех своих людей в поселок, мы позаботимся о вашем ночлеге. Эта ночь не будет продолжаться вечно, а утром у нас будет слишком много работы.

Старики коротко поклонились нам, при этом с уважением посмотрев на мой меч.

– Меч Мацумоты Суна? – предположил один из них, потрогав рукоять.

Я коротко кивнул и протяжно свистнул. Через минуту со стороны бронепоезда раздался ответный короткий гудок и из темноты потянулись разрозненные группы солдат потеющих под тяжестью пулеметов, минометов и ящиков с боеприпасами. Пол дела сделано. Мы нашли общий язык с южанами. В поселке наш отряд в количестве почти двух сотен тяжеловооруженных пехотинцев вызвал нешуточный переполох, заставив местных жителей понервничать. Ничего переживут, им это только на пользу пойдет, решил я. В конце концов, мы здесь для их защиты.

Передав гранатомет Лютому, я приказал солдатам идти за старейшинами. Сам же я спешно направился к дому Комишира. Предстоял нелегкий разговор, к которому я давно готовился. Дом заносчивого японца находился в конце главной улицы с великолепным видом на бухту. К сожалению ночью не было видно, как огромные буруны волн с грохотом обрушиваются на каменистый берег, а чайки с пронзительными криками ловят на мелководье мелких кальмаров.

У входа в дом, дежурил хмурого вида японец с неисчислимым количеством татуировок на голом торсе. Он, хмуро оглядев меня с ног до головы, попросил подождать, после чего исчез внутри дома. Когда он появился вновь, то знаками пригласил пройти следом за ним. Я проигнорировав обычай разуваться перед входом, сразу зашел за бамбуковый занавес, таинственно постукивающий при каждом дуновении ветра. Комишира в одной набедренной повязке сидел ко мне спиной, лицом к позолоченному изображению Будды, сжимающего в руках мечи. Японец даже не обернулся на шум, когда я зашел в комнату.

– Пришел извиниться за свою наглость? – быстро спросил он.