Глаза ведьмы

— Просто я и сам не понимаю, почему. — С досадой признался он. — Но…

— Вот и не надо «но»! Я тебе скажу почему. У нас один отец. Доволен?

— Что?

— Один отец, две дочери. Папочка Яровой наследил на стороне с ведьмой, представляешь? И вот они мы! Одна — перспективная богатая наследница с полученным за рубежом образованием и массой перспектив, та, что никогда и ни в чём не будет нуждаться, успешная на все сто… а вторая в безумную мамашу — ведьма! — Выкрикнула Дашка и побежала обратно в свою комнату, оставив Сашку стоять истуканом. Закрыла дверь и остановилась, оглядывая комнату.

И что дальше? Одеться и уйти? Вот уж действительно женская непредсказуемость — вначале рыдать, умоляя, чтобы не бросал, а через пять минут сбежать самой.

Ну и ладно!

Дверь дрогнула от удара.

— Даша.

— Уйди! — Не оборачиваясь, крикнула она.

— Лучше открой.

Дашка прикусила губу и решила игнорировать любой шум. Её трясло — то ли от холода, идущего из открытого окна, то ли от внутреннего озноба. В голове была каша, от которой не избавишься, толком не проснувшись.

Дверь вдруг содрогнулась и треснула прямо посередине. И правда, как из картона. Сашка раздвинул половинки, переступил через остаток дверного полотна и вошёл в комнату.

— Даша, хватит.

Она не успела обернуться. Сашка обнял её со спины, обхватывая, закутывая, будто был огромным одеялом, и прижался щекой к щеке.

— Я никогда бы вас не спутал. Как бы она ни была хороша, возле неё нет такого чувства… будто я живой. Будто дышу свободно, и сердце легко бьётся. И ещё — твой аромат, его невозможно спутать… с запахом обычной женщины.

Дашка словно гончая встала в стойку.

— Какой такой аромат?

— Запах ведьмы. Вы пахнете очень вкусно… Вернее, ваша сила пахнет. Кто меньше, кто больше, по-разному для разных Служителей. Поэтому я и… когда мы встретились, я не чувствовал аромата, а тогда, в квартире у Древней, сразу уловил. Три ведьмы, три запаха, один из которых… это как удар под дых. А когда я понял, что он твой, что ты ведьма… мир перевернулся. Жаль, что ты сама не можешь его почувствовать. Сразу бы поняла — какое спутать? Невозможно…

— Так вот, как вы нас узнаёте! Так и знала!

— Ну, не совсем так. Запах — это просто один из признаков, у некоторых он бывает почти неуловимым. Но твой… Повторяю — хоть раз бы почувствовала его, как я — никогда бы не подумала, что я способен спутать тебя с… с другой девушкой.

— Надеюсь, ты не врёшь!

— Не злись. Я не стану врать. У нас всё будет по-серьёзному, у тебя и меня, по-настоящему. Не нужно выдумывать всяких глупостей, пожалуйста. Лучше… лучше выходи за меня замуж.

Даша фыркнула, хотела продемонстрировать незаинтересованность и недоверие, а вышло почти жалобно.

— Я не шучу, — Сашка будто укачивал, и лёгкими движениями, и голосом. — Хочу семью. С той, с которой даже просто быть рядом — счастье. Я был глуп. Помню, когда уходил от деда, амбиций через край, в голове грохот — думал, важнее всего власть и деньги. А важнее всего ты. Выходи за меня, а?

— Твои дочери будут ведьмами, — сглотнув, как смогла съязвила Дашка.

— Пусть. Сама по себе сила не добрая и не злая, она становится такой в руках тех, кто управляет. Я не боюсь.

— Да? Они вырастут, и какой-нибудь Служитель… Какой-нибудь мудак…

— Мы сможем их защитить. Слышишь? Я не боюсь.

Теперь Дашка не нашла, что сказать, только дышала ртом, словно выброшенная на берег рыба.

— Я никуда не уйду. — Сашка разжал руки и осторожно развернул её, обхватил ладонями лицо. — Никогда никуда не уйду. И тебя не отпущу. Никогда.

— Правда?

Дашка не хотела, чтобы голос прозвучал так жалко. Не хотела казаться слабой, хотя перед ним она всегда такой и была. Типичная влюблённая ведьма, которой достался особенный Служитель.

Вместо ответа Сашка снова её поцеловал. Его голая грудь поднималась и опадала, и Дашка положила на неё ладони. Горячая гладкая кожа, мышцы, которые текут под пальцами, еле заметная дрожь. Идеально тёплое ощущение.

А ещё хотелось прижаться к его коже своей. Никогда такого не было. Влечение пьянило, дурманило, отнимало ноги.

Дашка не стала сопротивляться и поспешила снять футболку, в которой спала. Сашка с энтузиазмом поддержал эту идею, и отбросил ненужную одежду в сторону.

Голова кружилась. В воздухе витала уверенность, что они должны быть вместе, и всё происходящее должно было рано или поздно случиться. Они должны были узнать друг друга, стать близки и душой, и телом.

Впервые Дашка хотела близости. Не потому, что надо или должна, а потому что иначе с ума сойдёт от этой телесной пытки, когда тело словно чужое, горит в огне и желает слияния. Она хотела поцелуев, лишающих дыхания, и объятий, превращающих два тела в одно. И страсти, что сжигает тебя, а потом взрывает и распыляет по комнате, словно ты просто горсть космической пыли.

Этой ночью никого другого не осталось. Ушли проблемы, Безымянная и её не менее безумные последовательницы, Служители по главе с жаждущим мести папашей, и даже родственники, чья безопасность сейчас стояла под вопросом. Никого не осталось, кроме двоих — и это было правильно.