Глаза ведьмы

Однако после всего… почему на самом деле он так поступил? Может, просто использовал единственную возможность не дать Безымянной увести нужную той ведьму, и заботился вовсе не о её благе. Что мешает ему сейчас снова бросить Дашку в клетку и пойти звонить Симоне?

Сашка вдруг глубоко и сипло вдохнул, прикрывая глаза, как от боли, но Дашу уже понесло. Она попыталась выдернуть свою руку — он не дал. Они встретились глазами.

— Ты меня обманываешь? — Тихо спросила Даша.

Сашка хмуро посмотрел в сторону закрытых дверей. Потом его качнуло от усталости.

Вот, не отвечает! Сердце стукнуло и замерло. Так и знала! Наверное, уже снова придумал, как использовать Дашкину влюблённость и слепую веру. Какая дура!

Дашка второй раз попыталась выдернуть руку, но он снова не отпустил. Повернулся — его глаза были опухшими и красными. Так необычно для него — почти растерянность.

Она вскинула подбородок, хотя тот дрожал. И снова пыталась забрать свою руку, которую он теперь сжимал до боли, до синяков.

— Я думаю, вернее, я уверен, что живыми нас с тобой отсюда не выпустят. — Вдруг сказал Сашка.

От неожиданности она замерла.

— Что?!

— Скоро они придут. Посовещаются и решат, что нет смысла оставлять тебя в живых, ведь против Древней, приди она снова, им противопоставить нечего. Выгодней тебя убрать, тем самым лишив ведьму необходимого ей компонента ритуала. К тому же ты убила Служителя.

— Это был не Служитель! Это… это он убийца ведьм! Охотник! Я ему ничего не сделала, а он напал и… Я защищалась!

— Им плевать.

Дашка сразу поняла, что действительно, Служителям, которые сейчас совещаются наверху, такая мелочь как слону дробина.

— А ты? За что тебя?

— Меня? Проще простого. Я пошёл против своих. За такое не простят, иначе остальные молодые Служители подумают, что им всё можно. В наше время сложно заставить молодёжь жить по уставу, сама понимаешь — деньги, развлечения, власть… Каждое напоминание, что их жизнь в руках старших — плюс к дисциплине.

— Глупости какие-то.

— Мне вынесут приговор так же просто, как тебе. — Невозмутимо повторил Сашка. — Сохранение Ордена важнее одной жизни.

— Но Майский, он же твой друг?

— Да, друг. Но что он сделает? Меня уберут очень быстро и по-тихому, даже если кто-то будет против. Скажут, что ты меня уморила. — Он попытался ухмыльнуться, но не вышло. Потом сглотнул.

— Как?

Он повернулся к двери, смотрел, будто видел в очертаниях створок нечто большее.

— Оружие. Скорее всего придёт Херсон с пистолетом. Быстро и эффективно.

— Кто?!

— Это «охранник» Ярового. Помогает ему со сложными вопросами.

Сашка выдохнул и вдруг, собравшись с силами, сел прямо. Дёрнул Дашку за руку, которую до сих пор держал, а потом, помедлив ещё секунду, отпустил.

— Тебе нужно немедленно бежать.

— Но как?

— Не знаю. Но они могут прийти в любой момент. Давай попробуем.

Он попытался встать и не смог. Побледнел, собрался и попытался ещё раз — бесполезно. Тело не слушалось.

А когда Дашка попыталась, то чуть не взывала от ужаса — она не могла управлять собственными ногами. Вот что Древняя сделала — она их обездвижила, парализовала. Может, забрать она Дашку не смогла, но напакостить успела.

Попытка обратиться за помощью к сладе тоже ни к чему не привела. Вокруг было пусто, стены густо усыпаны решёткой Служителей, а пелена стала именно такой, которую описывали Раиса с Катей — перевёрнутой, испорченной сладой, чёрной, похожей на мелкую пыль. Чёрная слада не желала слушаться и совсем не поддавалась Дашиному влиянию.

— Чёрт! — Сашка после очередной бесплотной попытки вдруг выругался, а потом со злостью ударил кулаками по полу. А потом ещё раз, и ещё. Его ярость была практически осязаема, от неё тяжело дышалось и становилось душно.

— Саша! Перестань! — Дашка попыталась схватить его за руки, потому что различила на его кулаках следы крови, но не вышло. — Пожалуйста.

Он замер, с трудом разжимая ладони и пристраивая их на ногах. Стало тихо и страшно. Тут же создалось ощущение, что время течёт и скользит всё быстрее, и вскоре поскачет галопом, значит, не успеешь оглянуться, как придёт смерть.

Он откинул голову так, что стукнулся затылком о деревянную перегородку, но даже не поморщился.

Громко сглотнул и сказал:

— Я тебе врал.

— О чём?

— Обо всём, что между нами было, — он говорил, смотря вперёд, будто с кем-то другим. Нервно сжал и разжал кулаки, продолжил: — Это не ты её заменила… Это она заменила тебя.

Дашка и забыла, как дышать.