Глаза ворона

Мешок со жребиями постепенно опустел, но глашатай подал лысому шкатулку в форме головы ягуара, глазами которого были два огромных изумруда. В пасти золотого зверя лежали таблички с именами фаворитов, поединки которых будут завершать Игры. Один за другим они выступали вперед под бешеные овации трибун: Север, Черный Принц, Вихрь, Трофей, Фламма… Легенду и гордость Танцующей школы Токе видел не в первый раз: ему довелось наблюдать Фламму на учебном плацу. И все же, зная, на что способен этот гладиатор, Токе в который раз поразился несоответствию его облика его же гремящей славе. Короткий тупой торс Фламмы казался рыхлым на вид, руки и ноги его тоже были короткими, без выраженной мускулатуры, плечи покатыми, талии не было вовсе. Вкупе с круглым, плоским лицом, на котором вечно блуждала безмятежная улыбка, все это скорее напоминало изваяние придорожного божка, чем известного своей смертоносной быстротой воина. Если бы Токе не видел Фламму на тренировках, он бы ни за что не поверил, что этот увалень может справиться с Демо, которого жребий определил, его сегодняшним противником.

Пара Фламма — Демо завершила жеребьевку. Под вопли неутомимых зрителей колонна гладиаторов покинула арену. Вскоре Токе и его товарищи снова оказались в помещениях, отведенных Танцующей школе. Новобранцев отделили от остальных массивной решеткой, не только ограничившей их передвижения, но и лишившей их возможности видеть происходящее на арене. О течении и результатах очередного боя новички могли узнать только от ветеранов, наблюдавших поединки через узкие зарешеченные оконца в стене, обращенной внутрь Минеры.

Как помнил Токе, пара, открывающая программу, и еще две за ней состояли из гладиаторов, не принадлежащих Танцующей школе. За ними была очередь Смальты — мало знакомого ему молодого «ловца», впервые выступавшего в Минере, а потом… Потом на арену должен был выйти Слепой.

Из далеких отдушин до новобранцев донеслись аплодисменты и свист: первый поединок начался. Товарищи Токе сгрудились у решетки, жадно внимая комментариям Волка и Пера — двух ветеранов, занявших выгодные позиции у ближайшего оконца. Тут же был и Джамшин, добровольно взявший на себя труд переводить их эмоциональные реплики для Вишни. Горец мало прислушивался: забившись в темный угол, он размышлял, как бы начать с Каем тот разговор, который он столько раз прокручивал в голове за последние дни. Он даже заготовил более или менее сносную речь, и теперь настало время произнести ее — иначе, возможно, будет уже поздно. Казалось очень важным, чтобы товарищ выслушал его. Но сейчас, когда наконец они могли остаться одни, Токе охватила внезапная робость.

Он медленно подошел к решетке, там, где оставалось свободное место у ее соединения со стеной. Бормоча про себя слова своей заготовки, новобранец прижался лбом к прохладным прутьям. Он рассеянно наблюдал, как массажист разминает плечи Смальте, а рядом несколько ветеранов убивают время, бросая кости. Неожиданно Токе почувствовал, что кто-то стоит рядом с ним.

— Страшно? — спросил Кай, глядя мимо товарища туда, откуда доносился голодный рев толпы, почуявшей кровь.

— Кому? Мне? Ни капельки! — категорически отрезал Токе.

— Это хорошо, — кивнул Кай. И, чуть помолчав, добавил: — А вот мне страшно. Я боюсь, что не смогу быть с тобой рядом в этом бою, не смогу прикрывать твою спину. Странно, правда? — Он как-то по-собачьи склонил голову набок, разглядывая собеседника в упор. В зеркальных глазах отражался кто-то очень маленький и растерянный.

— Ничего странного, — смущенно пробормотал Токе. — Я тоже боюсь за тебя. Боюсь, что вот за тобой придут, и ты уже никогда… Слушай, я должен тебе что-то сказать, что-то важное!

— Какое совпадение, — усмехнулся Кай, — я тоже хотел тебе что-то сказать.

— Можно, я первый? Пожалуйста, я быстро! Правда!

— Ладно, валяй, — согласился Слепой, выглядевший заинтригованным.

— Э-э, — Токе чуть замялся, вспоминая свою речь, складные фразы которой вдруг совершенно вылетели у него из головы. — Я тут думал… Над тем, что сказал Яра, помнишь, в тот вечер после присяги: «Забудьте, чем вы были раньше. Ваше прошлое, каким бы оно ни было, не имеет значения. Важно только настоящее. Все вы теперь — равные, братья-гладиаторы. Вы — одна семья». — Он перевел дыхание и опасливо покосился на Кая: не смеется ли он? Но тот внимательно, без улыбки слушал, не сводя с лица Токе непроницаемых глаз. — Так вот, я хотел сказать… Твое прошлое больше не имеет для меня значения. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, каким я знаю тебя. Для меня не важно, откуда ты пришел. Важно — хочешь ли ты идти дальше рядом со мной?

Парень замолчал, с надеждой глядя на товарища, который стоял перед ним в той же позе с каменным выражением лица. Вдруг в чертах Слепого что-то дрогнуло: