Глаза зверя

— У меня останутся кукла и фотография, — ответила Мария. — Этого вполне хватит.

Марио нажал на кнопку. Лезвие с тихим щелчком выскочило наружу.

— И что я должен с ним делать? — спросил Марио.

— Ничего, — ответила Мария. — Просто носи в кармане.

— Что ж… — Марио убрал лезвие и положил нож на тумбочку. — Возможно, он спасет меня от хулиганов. Или от хулиганки. Ты ведь, кажется, сказала, что смерть мне принесет женщина?

— Да, — кивнула Мария. — Ты можешь верить или нет — это ничего не изменит. Просто носи этот нож с собой, и все.

— Как скажешь. — Марио наклонился, прикоснулся губами к нежной шее Марии и сказал: — А теперь, может быть, займемся более приятными вещами, а?

— Конечно! — Мария убрала вещи обратно в сумочку и привлекла Марио к себе: — Конечно, мой милый!

6

Ровно в одиннадцать часов утра Марио Гарджулло вошел в книжный отдел. Он был одет в униформу охранника. На лице у Марио застыла вежливая улыбка, с помощью которой он расчищал себе дорогу в толпе, осадившей книжный отдел в надежде пообщаться с мэром, а то и получить у него автограф.

Мэр сидел в самом конце зала, за большим письменным столом. Перед ним стоял микрофон, а чуть правее — стопка книг в глянцевых обложках. По мере ее таяния ассистенты подкладывали новые экземпляры. Мэр был доволен. Он не просто подписывал свои книги, но и общался с каждым читателем отдельно, узнавал имя, фамилию, место работы и тому подобное. На это уходило много времени, зато автограф получался очень сентиментальный. Например: «Францу Камински, хорошему (как я надеюсь) инженеру, с надеждой на лучшее будущее Германии». Или — «Ольге Бах и ее маленькой дочке Саре, да пошлет вам Господь счастья и благоденствия!»

Получившие автограф люди не спешили отходить, несмотря на настойчивые просьбы охраны. Они оставались возле стола, в показном восторге листая книгу и неустанно благодаря мэра за то, что их родной город чист и благообразен.

— Эншульдиген! — извинялся Марио, с напускным усердием работая локтями и плечами. — Фрау… Эн-шульдиген зи биттэ…

Тем временем ловкие пальцы Марио ощупывали бомбу в поисках взрывателя. До стола, за которым восседал мэр, оставалось еще метров двадцать.

К серебристому «фольксвагену», припаркованному на другой стороне улицы, развязной походкой, пошатываясь, подошла пьяная негритянка. Она склонилась над окошком и ощерила зубы в улыбке. Глаза ее были подернуты мутной поволокой.

— КаисЬеп… — произнесла негритянка, едва ворочая языком. Она поднесла пальцы к губам и затянулась от воображаемой сигареты. — Вк1е… Sigarette…

— Рог1§еЬеп! — рявкнул на нее Рифат. — Ишь, сигарету ей подавай. Прочь отсюда, черная обезьяна!

Лицо негритянки перекосилось.

— Ты кого это назвал обезьяной, а? Ты, лох позорный!

Лицо Рифата изумленно вытянулось. Встретить в

Дюссельдорфе негритянку, свободно говорящую по-русски, было невероятно.

— Ну че уставился, чмо недоношенное? Думаешь, крутой, да? А знаешь, что я с такими крутыми делаю? — Негритянка оскалила белоснежные зубы, просунула в окошко руку и схватила Рифата за волосы.

— А-а! — взвыл он от боли. — Уйди! Пошла отсюда, стерва!

— Я тебе покажу стерву! — причитала негритянка, таская Рифата за волосы.

— Девушка! — заговорил до сих пор молчавший Марат (он сидел рядом с Рифатом). — Фрау! Угомонитесь! Вот вам сигареты! — Марат протянул негритянке пачку «Мальборо».

Однако безумная негритянка продолжала таскать Рифата за волосы, поливая его отборнейшей русской бранью.

Внезапно возле другого окошка появился полицейский.

— \Уаз 151 1°55? — строго спросил он.

— Чертова сука… — тихо процедил сквозь зубы Марат. Затем он повернулся к полицейскому и, приклеив к перекошенному от злости лицу вежливую улыбку, заговорил: — Я… То есть юЬ…

Больше он не успел произнести ни слова. Странный полицейский сделал молниеносный выпад — голова Марата резко стукнулась о руль и откинулась назад.

Рифат также не успел заметить, когда негритянка успела открыть дверцу. Внезапно мир перевернулся у него перед глазами, затем что-то больно ударило его в спину, и он оказался на асфальте.

— Не ушибся? — спросила негритянка.

— Я… — Рифат потянулся пальцами к дистанционному пульту, пристегнутому к поясу, но дотянуться не успел. Негритянка сжала пальцы в кулак и вырубила его ударом в переносицу.

Кэт Вильсон, Марио Гарджулло, Джек Фрэнки и Александр Борисович Турецкий сидели в кафе. Лица у мужчин были жутко довольные, чего нельзя было сказать о Кэт.

— А ты чего такая смурная? — спросил Турецкий, попыхивая сигаретой.

— Наверное, женские дела, — с усмешкой предположил Марио. — Бабы в эти дни сами не свои.

— Сам ты не свой, — огрызнулась Кэт. — А насчет женских дел у меня все в порядке.

— Тогда чего мы надули губки? — спросил Марио. — Жалеешь, что не успела избить Рифата Гильманова до полусмерти?

Кэт фыркнула.

— Вообще-то она могла, — заметил Джек. — Хорошо, что мы ее вовремя оттащили, а то бы из Гильманова получилась отбивная.

— Угу, — кивнул Марио. — Шашлык на бараньей косточке. Только настоящий баран мог купиться на фальшивые ужимки Кэт.