Глазами клоуна. Бильярд в половине десятого

– Потерпите, потерпите, господа, – прокричал кассир из своей будки, – вследствие исключительно большого наплыва публики мы решили пускать не по двенадцати экскурсантов, а сразу по пятнадцати, поэтому прошу еще трех человек из очереди подойти ко мне; вход шестьдесят пфеннигов, каталог – марка двадцать.

Пока Марианна проходила мимо очереди, которая выстроилась вдоль стены и тянулась до самого угла улицы, на ее лице все еще блестели слезы; она улыбнулась Йозефу, с силой сжавшему ее локоть, а потом улыбнулась Рут в благодарность за то, что девушка положила ей руку на плечо.

– Нам надо поторапливаться, – сказала Рут, – уже без десяти семь, не следует заставлять их ждать.

– Мы дойдем за две минуты, – возразил Йозеф, – как раз вовремя; и здесь пахнет известкой… везде меня преследует этот запах… и запах бетона; между прочим, знаете ли вы, что гробницы были обнаружены исключительно благодаря страсти отца к взрывам; когда взрывали старую сторожевую башню, обрушился подвал и расчистил путь к этим древним черепкам; одним словом, да здравствует динамит… как тебе, кстати, понравился наш новый дядюшка, Рут? Заговорил ли в тебе голос крови, когда ты его увидела?

– Нет, – сказала Рут, – голос крови во мне не заговорил, но, по-моему, он славный, только немного суховатый и какой-то беспомощный… он будет жить у нас?

– Вероятно, – сказал Йозеф. – Мы тоже будем там жить, Марианна.

– Ты намерен переехать в город?

– Да, – сказал Йозеф, – я хочу изучать статику, чтобы работать потом в солидной фирме моего отца. Ты не возражаешь?

Они пересекли оживленную магистраль и свернули на сравнительно тихую улицу; Марианна остановилась у одной из витрин; отстранив Йозефа и высвободившись из объятий Рут, она вытерла слезы носовым платком; Рут в это время пригладила рукой свои волосы и одернула джемпер.

– Не знаю, достаточно ли мы элегантны, – сказала она, – мне бы не хотелось огорчать дедушку.

– Вы вполне достаточно элегантны, – успокоил ее Йозеф. – Одобряешь ли ты мой план, Марианна?

– Конечно, мне далеко не все равно, чем ты занимаешься, – сказала она, – но я верю, что изучать статику – это хорошо; весь вопрос в том, как ты намерен использовать свои знания.

– То есть строить или взрывать? Это я еще не решил, – ответил Йозеф.

– Динамит наверняка уже устарел, – сказала Рут, – я уверена, что сейчас существуют более совершенные средства. Помнишь, как радовался отец, когда ему еще разрешали взрывать? Собственно говоря, он стал таким строгим с тех пор, как ему нечего стало взрывать… Какое он произвел на тебя впечатление, Марианна? Он тебе понравился?

– Да, – ответила Марианна, – он мне очень понравился. Я думала, что он гораздо хуже, более холодный человек; ваш отец внушал мне чуть ли не страх, но как раз бояться-то его совсем и не надо; не смейтесь, в его присутствии я чувствую себя в безопасности.

Йозеф и Рут и не думали смеяться; они отправились дальше, Марианна шла в середке; у входа в кафе «Кронер» они остановились; обе девушки еще раз поглядели на себя в зеркальное стекло двери, затянутой изнутри зеленым шелком, и еще раз пригладили волосы; потом Йозеф с улыбкой распахнул перед ними дверь.

– О боже, – сказала Рут, – я умираю с голоду; надеюсь, дедушка заказал что-нибудь стоящее.

Воздев руки, госпожа Кронер двинулась им навстречу, она шла по зеленой дорожке мимо столиков, накрытых зелеными скатертями; ее серебристые волосы растрепались; по выражению лица можно было понять, что стряслась какая-то беда; в водянистых глазах госпожи Кронер блестела влага, ее голос дрожал от непритворного волнения.

– Значит, вы еще ничего не знаете? – спросила она.

– Нет, – ответил Йозеф, – что случилось?

– Видимо, произошло что-то страшное, ваша бабушка отменила праздник… она позвонила всего несколько минут назад; вас ждут в «Принце Генрихе» в двести двенадцатом номере. Я не только встревожена до глубины души, но и очень разочарована, господин Фемель; если бы я не считала, что звонок вызван вескими причинами, я была бы, честно говоря, оскорблена; сами понимаете, что клиенту, который вот уже пятьдесят, вернее, свыше пятидесяти лет является постоянным посетителем нашего ресторана, мы приготовили сюрприз, настоящее произведение искусства… впрочем, вы его сами увидите; и потом, что прикажете сказать представителям прессы и радио, которые появятся здесь около девяти часов, когда должно окончиться чествование в узком семейном кругу… Что я скажу им?

– Разве бабушка не сообщила вам никаких подробностей?

– Она сказала – недомогание… следует ли под этим подразумевать… хроническое… хроническое недомогание вашей бабушки?

– Мы ничего не знаем, – сказал Йозеф. – Не будете ли вы так добры переслать подарки и цветы в «Принц Генрих»?

– Да, конечно. Но я надеюсь, что уж вы-то по крайней мере посмотрите мой сюрприз.

Марианна толкнула Йозефа, Рут улыбнулась хозяйке; Йозеф сказал:

– С удовольствием, госпожа Кронер.