Глазами любопытной кошки

Долгожданный фильм, снятый молодой иорданкой, назывался «Осторожно, оклики». Этим фильмом женщина-режиссер пыталась привлечь внимание к проблеме приставаний на улице, особенно к тому, что она называла «непристойными окликами». Мне эти приставания показались довольно невинными. Распалившиеся под действием гормонов ребята из Нью-Йорка и Майами кричали вслед слова и похуже. Однако для арабских женщин эти непрошеные комментарии, безусловно, являлись оскорблением. Мужчины в фильме говорили одно и то же: «женщины сами хотят, чтобы к ним приставали, иначе не одевались бы так броско»; «они должны одеваться скромнее»; «зачем столько краски на лице? Косметика только для дома». Единственное, что в их глазах не могло оправдать окликов на улице, это противоречие таких домогательств исламу и вероятность, что нечто подобное случится с женщиной из их собственной семьи.

Создательница фильма отвела одного парня подросткового возраста поговорить с шейхом. «Что бы вы почувствовали, если бы кто-нибудь крикнул подобное вслед вашим сестрам или матери?» – спросила она его. Молодые иорданки, которые недавно начали носить платки, заявляли, что приставания все равно продолжаются.

Герои фильма долго обсуждали представление о женщине как о собственности. Если рядом не присутствует мужчина, женщина считается доступной. Мужчины жаловались, что их считают слабаками, если они не встают на защиту женщин, которые идут с ними рядом, – пусть даже «обидчик» всего лишь хотел пообщаться. Среди зрителей был один американец, который рассказал, что как-то работал с группой женщин из Штатов и к одной из них подошел какой-то мужчина. Позднее босс-иорданец сделал американцу выговор за то, что тот никак не отреагировал.

После показа мы разговорились со светловолосой француженкой по имени Анжелика. Она была журналисткой и мамой шестимесячного малыша, но кольцо на пальце не отпугивало толпы цеплявшихся к ней мужчин. Мне ни разу не кричали вслед непристойности, хотя я уже получила немало предложений руки и сердца от незнакомых мужчин. А бывало, что женатые мужчины притворялись неженатыми и приглашали меня на ужин – без жен, разумеется.

ПОПЫТКА СБРОСИТЬ КИЛОГРАММЫ

Главное иорданское слово – еда. Сотрудники отеля «Палас» после ночной смены приносили с собой хумус[42] и фуль и настаивали, чтобы я поела с ними. Когда я приближалась к кондитерской Мустафы, я переходила на другую сторону улицы, иначе потом я бы мучилась из-за количества поглощенных калорий. Моим любимым блюдом стал менсеф – высушенный йогурт, который добавляли при жарке баранины и затем подавали с желтым рисом. Если кто-то рядом готовил менсеф, а мой живот был уже полон, для этого йогурта всегда находилось местечко.

Я надеялась, что мне удастся избежать главной иорданской «опасности» и я не вернусь домой похожей на бочку с хумусом. С такими мыслями в голове я поспешила в «Фитнес Ван» – новый модный фитнес-клуб рядом с гипермаркетом «Мекка», о котором все только и говорили. Хотя мало кто из иорданцев понимает по-английски, рекламные листовки и карточки клуба были написано именно на этом языке, что характерно для западной части Аммана: реклама на английском нацелена на исключительную клиентуру, а не на всех. Многие люди говорили и общались по-английски, а в некоторых офисах вся работа шла на иностранном языке. В восточной части Аммана говорили и писали только по-арабски, хотя некоторые вывески были и с переводом на английский.

В Аммане никто не пользовался адресами с названиями улиц, и я просто спрашивала дорогу. Когда я брала такси в незнакомый район, то обычно вручала водителю карточку с адресом. Поскольку на многих карточках писали по-английски (например, на визитке фитнес-клуба), я позвонила по сотовому администратору клуба и дала трубку водителю.

Наконец мы с трудом нашли это заведение за парковкой, в маленьком неприметном торговом центре, рядом с широкой улицей с хаотичным движением. Мужчина, куривший кальян, указал на лифт. Залы для мужчин и женщин находились на разных этажах. В женском зале проводились занятия по фитнесу, и я поговорила с менеджером, объяснив, что преподаю танец живота и хотела бы вести классы в обмен на возможность посещать занятия.

– Сколько вы обычно берете за уроки в США? – спросила она.

– Меня знают в танцевальной среде во всем мире, поэтому я получаю двести долларов в час плюс билеты на самолет, – честно ответила я. – Но не беспокойтесь. Я всего лишь хочу позаниматься.

– Нам нужна замена для класса аэробики в понедельник, – сказала она, выписала мне абонемент и пригласила: – Приходите, когда захотите. Скажете администратору, что занимаетесь с персональным тренером.

Какая доверчивая девушка! Я, совершенно незнакомый человек, пришла с улицы, ничем не доказала, что вообще умею танцевать. Не было ни каких-либо рекомендаций, ни подтверждения.