Глазами мага - 2 (СИ)

- Жизнь пока не подтвердила Вашу правоту, - возразила ей Арина, - ведь Виталик пока не выиграл соревнования. Но это все равно не основание для обиды. Пусть Ваш муж будет не прав, но ситуацию Вам дали только для того, может, чтобы Вы научились прощать независимо от наличия или отсутствия вины. Просто научитесь прощать, потому что обида на кого-либо – справедливая она или нет – разрушает самого обидевшегося, она подтачивает его изнутри, нарушая работу органов, создавая застои энергетических потоков в организме и его тонких телах: в эфирной, астральной и ментальной оболочках. Но больше всего, конечно, в первых двух, отвечающих за эмоциональный фон человека и распределение энергетических потоков в его ауре.

- Я Вас поняла, Арина. Я постараюсь.

- Вот и замечательно. А теперь давайте еще немного поработаем, только теперь вдвоем: Вы будете мне помогать тем, что постараетесь простить мужа, а я дам определенную установку Вашей руке и опухоли на ней.

Арина еще немного «повытягивала» «болячку» из руки Эли и вдруг внутренним зрением увидела, как опухоль начинает «выходить» из руки в виде тонкой струйки черного дыма. Струйка вытягивалась, колебалась, как на ветру, потом устремилась к окну, прошла сквозь него и постепенно стала утончаться, пока не пропала из вида окончательно. Арина прикоснулась к руке Эли и убедилась, что опухоли почти не осталось. Дав определенную установку, она опустила свою руку на стол, закрыла на мгновение глаза и, поняв, что устала так, что и говорить трудно, тихо произнесла:

- Ну, на сегодня, я думаю, достаточно. На всякий случай обратитесь к врачу, чтобы не запустить какой-нибудь воспалительный процесс.

Эля взяла руку Арины двумя руками, сжала в своих ладонях, словно хотела поделиться с Ариной своим теплом и силой, отчего Арине действительно стало легче, и еще несколько раз поблагодарив и расплатившись, ушла, пожелав перед уходом здоровья и благополучия.

Арина благодарно улыбнулась, словно не она, а ей оказали помощь, что, может, действительно было не далеко от истины, и закрыла за клиенткой дверь.

«Приятно иметь дело с хорошим человеком. Я помогаю ему, он помогает мне; я чувствую себя нужной, а разве не в этом смысл жизни – помогать и быть кому-то нужным? Делать добро и выполнять свое предназначение на Земле. Хорошо хоть, я знаю и свое предназначение, и смысл своей жизни. А кто-то до этого так и не доходит…» - не спеша думала Арина.

День клонился к вечеру, а Арина, имевшая привычку многократно мысленно прокручивать проведенную консультацию, задумалась о снах. Тема снов ее волновала давно, и разобраться в снах хотелось с детства. Вспоминая ночные «послания», она понимала, что часть их абсолютно точно относится к разряду вещих, предсказывающих будущие события. Таким ужасным был сон, приснившийся ей незадолго до теракта на Дубровке. Арина видела себя во сне в фойе большого концертного зала, по которому ходили, собираясь в группки, празднично одетые люди. Среди групп ей показался подозрительным человек с корзинкой в руках. Корзинка была закрыта белым платком, но Арина чувствовала, что от содержимого корзинки исходит опасность для всех людей в фойе и самом концертном зале. Она подошла к человеку с корзинкой и, вопреки его воле, приподняла платок. С ужасом увидела под ним копошащихся змей. Арина сразу поняла, что змеи ядовитые и могут убить многих людей. Сначала она хотела отнять корзинку со змеями и вынести из помещения, но человек с корзинкой уже отошел, и она увидела его в дальнем углу фойе рядом с группой детей. Арина закричала людям, чтобы они уходили из помещения, где находиться опасно, но голос во сне не слушался, горло словно чем-то сдавило. Арина начала хватать людей за руки, пытаясь увести их из фойе, но они только смеялись, показывая на нее, как на сумасшедшую. Между тем людей с корзинками становилось все больше, Арину охватил ужас, и на этой страшной эмоции она проснулась.

Отдышавшись, она поняла, что сон предсказывает ей какую-то катастрофу или крупный террористический акт, который может случиться в одном из концертных залов. Но где этот зал расположен, в каком городе, когда может произойти ужасное, она не знала. По одежде на людях она пыталась понять, в какое время года может произойти непоправимое, но кроме того, что все одеты нарядно, она больше ничего из сна не помнила.

Немного успокоившись, она поняла, что вряд ли сможет воспользоваться данной информацией, что было досадно, но безвыходно.