Глазами мага - 2 (СИ)

« Брысь под лавку! – смеялся он ей в лицо и продолжал – Старуха! По тебе плачет психушка!» – резко отталкивал ее, и она падала в снег. Она поднималась и снова тянулась к нему, позволяя себя оскорблять.

- Почему Вы позволяли себя оскорблять? – спрашивала Арина, стараясь за ровным голосом спрятать изумление.

- Потому что я виновата перед ним: я не показала ему, как он мне дорог! Я не пожертвовала ради него работой! Я не сделала для него ничего! Я превратила его в зверя!..

«И пыталась украсть его у молодой жены и маленького ребенка», - мысленно добавила Арина.

И вот Инна Михайловна снова у Арины, и они вновь говорят о Грише и вчерашней встрече с ним.

- Я понимаю Ваше чувство вины перед Гришей, - ровным голосом говорит Арина, - но стоит ли так унижаться перед кем-либо, даже если это любимый человек? Едва ли он вновь полюбит Вас за Ваши унижения.

«Она его за муки полюбила, а он ее – за состраданье к ним» вспомнила Арина.

Какой насмешкой была разбираемая ситуация над благородными страстями Шекспира!

- Я его потеряла. Ну, что еще мне предпринять, чтобы его вернуть? – твердила свое Инна Михайловна.

«Да пошла ты!..» - вдруг услышала внутренним слухом Арина. Она повернула голову влево и неожиданно для себя увидела в комнате словно бы призрак высокого, плотного мужчины, с ненавистью и презрением глядящего на Инну Михайловну.

- Инна Михайловна, - обратилась Арина к клиентке, - Гриша здесь, в комнате, он Вас слышит.

- Правда? – обрадовалась и ничуть не удивилась Инна Михайловна. – А спросите у него, может ли он меня простить?

- А Вы его сами спрашивайте, он Вас слышит и смотрит на Вас.

- Но я его не вижу. Мне удобнее через Вас.

- Итак? – повернула Арина голову в сторону Гриши.

« … старая, - грубо выразился он. – заткни себе свое прощение… знаешь, куда!» – не унимался призрак.

- Он грубо ругается, - не стала уточнять Арина.

- А что именно он говорит? – с радостным любопытством поинтересовалась Инна Михайловна.

- Он называет Вас старой… Извините, это слово я повторять не буду, - отказалась повторять грубость Арина, - и просит Вас засунуть свою жалость… Вы знаете, куда.

Инна Михайловна хихикнула, словно ей сделали комплимент, и переспросила:

- Он называет меня …? - без всякого стеснения повторила она бранное слово.

- Да, именно это слово он и произнес, - подтвердила Арина.

- Он еще здесь? – уточнила Инна Михайловна?

- Здесь, подтвердила Арина, глядя на недовольно пожимающего плечами Гришу.

- Ты меня еще любишь? – без всякой логики быстро спросила Инна Михайловна, видимо, Гришу.

- Ты, с… с…. Да, я бы тебя сейчас…

«Как это все не по-человечески, что ли! Как все… по-собачьи! Неужели и впрямь в прошлой жизни она была именно этим животным? Все повадки совпадают…» - поморщилась Арина, а вслух «перевела»:

- Он бы переспал с Вами.

- Ха-ха! Представляю, что он сейчас сказал! – захлебывалась от восторга Инна Михайловна.

- Да, да, я готова! Приходи сегодня! Я буду ждать! – И, обращаясь к Арине, попросила повторить это Грише.

- Не надо, - отказалась Арина. – Он все слышал.

- И что же? – замерла от ожидания Инна Михайловна.

- Да за…. ты! Надоела, калоша старая! Пошел я, больше меня не вызывайте! Поесть не дают!

- Он ушел, он отказался, - смягчила Арина последнюю фразу.

- Нет! Нет! Не уходи! – заметалась в кресле Инна Михайловна. Она вскочила, хватая руками воздух в том месте, куда смотрела Арина, слушая Гришу.

- Он ушел, - устало повторила Арина.

Инна Михайловна поникла в кресле, по щекам ее потекли прозрачные слезки, как у обиженного ребенка.

«Это все так безобразно, что просто нет сил ее жалеть, - подумала Арина. - Она так ничего и не поняла… В ней нет ни любви к «любимому», ни сострадания к его семье, ни собственного достоинства. Одно похабство, которое она скрыто культивирует в себе… Она эгоистка, которая и впрямь разрушила судьбы других людей, да и свою собственную. Она не извлекла из жизни ни одного урока, а ведь кто-то Высший так упорно пытался всеми потерями научить ее любви, терпению, заботе о ближнем, воспитанию воли и ответственности за свою и чужую судьбу! Она воспитала в себе только одно понятие – «хочу». Вместо тяжелой работы над собой, которую я вижу на каждом сеансе психоанализа, вместо желания стать лучше, понять больше, я вижу пустые заплаканные глаза капризной, неумной женщины, которая и сейчас пытается любыми способами, в том числе, и моими руками, вернуть себе сломанную ею же и выброшенную на помойку игрушку. Она не хочет меняться, ее душу ничего не заставляет трудиться и самосовершенствоваться. Да она и на сеансы ходит, как другие женщины ходят в салон красоты: украшайте меня, ублажайте меня, массируйте мою душу… - вдруг отчетливо поняла Арина. – Так вот почему я не могу продвинуться с ней ни на шаг! Она этого не хочет! Ей это не нужно! Она пришла приятно провести время и потратить лишние деньги!»

Арина сделала два глубоких вдоха и медленных, долгих выдоха и спокойно произнесла:

- Я думаю, на сегодня достаточно стрессов. Пора заканчивать сеанс.

Инна Михайловна удивленно посмотрела на Арину, но, видимо что-то почувствовав, сказала: