Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

Вскоре после моего возвращения из США началась конкретная проработка этого вопроса. В ней первоначально участвовало всего несколько человек: начальники главных управлений Генштаба генералы Б. А. Омеличев, Г. Ф. Кривошеев, В. В. Коробушин. Для определения возможных масштабов сокращения численности армии и флота была спланирована и организована большая исследовательская работа: проведение крупных командно–штабных учений в войсках под руководством министра обороны и начальника Генштаба (о них говорилось выше), специальных штабных игр в масштабах всех вооруженных сил на соответствующих театрах военных действий, то есть игр стратегического характера. При этом проводились тщательные подсчеты соотношения военных сил, которые необходимы стране для надежной обороны в рамках новой советской доктрины, то есть соотношения сил, нужного для ведения крупных оборонительных операций, для надежного отражения возможной агрессии. Еще раз были проанализированы переговоры по сокращению как стратегических ядерных вооружений, так и обычных вооруженных сил. Велась эта работа с учетом военно–политической обстановки в 1988 году и на перспективу. Рассматривались различные варианты сокращений: на 300, 400, 500, 600, 700 тыс. человек и на соответствующее количество вооружений.

В последующем круг людей, привлеченных к этой работе, расширился. Были задействованы крупные научно–исследовательские институты и военные академии. В оценку складывающейся военно–политической обстановки, экономического положения страны, в подсчеты соотношения военных сил включалось все большее число данных, которые необходимо было учитывать при определении оптимального объема сокращения численности личного состава и военных расходов. При этом действительная конечная цель этих исследований до определенной поры не раскрывалась. Необходимые предварительные расчеты производились и в Военно–промышленной комиссии Совета Министров СССР, соответствующими министерствами оборонных отраслей промышленности. Не раз и подолгу по этому поводу доверительно беседовали мы с министром обороны Д. Т. Язовым.

Наконец, примерно в конце октября 1988 года было установлено, что самое большее, на что мы можем пойти (политическое руководство ожидало доклада с конкретными количественными характеристиками сокращений), — это сократить численность армии и флота на 500 тыс. человек, танков — на 10 тыс., самолетов — примерно на 1000 и в соответствующих пределах некоторые другие виды оружия.

В ходе определения оптимальных объемов сокращений дело не сводилось только к расчетной и аналитической работе. Руководство Генштаба отдавало себе отчет в том, что такое крупное сокращение численности армии и флота затронет судьбу наших Вооруженных Сил. Но при этом нельзя было допустить даже частичного разрушения существующих организационных структур, систем управления и материально–технического обеспечения. (Тогда мы еще не знали, что ровно через год в связи с объединением Германии и другими событиями в Восточной Европе и выводом наших войск из этих стран нам придется осуществлять реорганизацию армии и флота, как раз коренным образом ломая такие структуры и системы.)

Принять решение о сокращении нам, военным руководителям, было очень трудно. Мы несли всю полноту ответственности за оборону страны, каждый на своем участке. Приходилось сокращать (а как оказалось впоследствии, и фактически разрушать) то, что создавалось в течение нескольких десятилетий громадным трудом наших старших товарищей сразу после Великой Отечественной войны, а позже усилиями нашего поколения. Кроме того, было ясно, что сокращение будет для многих офицеров и их семей тяжелым жизненным испытанием, драмой, а для некоторых даже трагедией. Трудно себе представить, что переживает человек, посвятивший себя воинской службе, когда в расцвете сил вдруг получает предложение уйти из армий. Значит, нужно начинать жизнь по–новому, фактически сначала. Его семья оказывается в незавидном положении, нередко без крыши над головой. Все это ложится тяжелым грузом на душу и плечи военного руководителя.

У нас, особенно в последнее время, развелось немало любителей поговорить о «большой кормушке», к которой будто бы удобно пристраиваются иные генералы и полковники, безбедно пребывающие около нее многие годы. У нас утверждается нигилистическое и даже хамское отношение к офицерам, генералам и адмиралам. Нет никакого уважения ни к их опыту, ни к боевым заслугам перед Отечеством. Дорого обойдется стране разрушительная работа новоявленных демократов.