Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

Но если главный инициатор перестройки не имел и, более того, отрицал необходимость иметь продуманную модель будущего общества, то нашлись другие, в том числе находившиеся рядом с ним, которые разработали свою собственную модель. Действуя по методу генной инженерии, они как бы встраивали в код перестройки чуждые идеалам социализма гены — подчеркиваю, чуждые идеалам социализма, а не тому социализму, который был у нас и в котором действительно надо было многое менять.

Такое манипулирование с кодом перестройки вполне отвечало интересам тех — и внутри страны, и вне ее, — кто изначально был заинтересован не в обновлении социализма в СССР, что было объявлено официальной целью перестройки, а в его полном демонтаже, в возврате СССР на капиталистический путь развития.

Однако это не могло устраивать тех, кто подобно соавторам не утратил веры в социализм как более справедливый общественный строй по сравнению с капитализмом при всей эффективности и трансформациях последнего. К несчастью, сторонники социалистического пути развития нашей страны, включая нас, оказались дезориентированы и дезорганизованы, поскольку те из руководителей, кто повел дело к демонтажу социалистического строя, до поры до времени маскировались под «обновленцев», а главный архитектор перестройки лавировал между первыми и вторыми.

Одной из коренных, на мой взгляд, ошибок было то, что, не определившись осмысленно и до конца с выбором новых экономических и политических структур управления, мы начали разрушать своими руками прежние структуры. А для облегчения этого процесса само же высшее руководство встало на путь дискредитации государственного аппарата, а затем и партийного. Между тем партия и ее аппарат при всей ненормальности такого положения обладали реальной властью, и хотя освобождать их от властных функций, конечно, надо было, но лишь по мере создания новых структур власти, без которых не может нормально функционировать ни одно современное общество.

Вместо же планомерной, хорошо продуманной реформы государственного аппарата с изменением, где это требовалось, его управленческих функций началось повальное охаивание и разрушение госаппарата как такового. С личным участием высшего руководства велось наступление против 18–миллионной армии управленцев, причем в «управленцы» помимо 2 млн. человек, действительно являвшихся работниками органов государственного управления, были зачислены и заводские мастера, и прорабы на стройках, и директора школ, и главные врачи больниц и поликлиник, и заведующие детскими садами, и машинистки, и курьеры. Метавшие стрелы в этих «управленцев» не удосужились даже заглянуть в справочники и уяснить, что при таком счете управленцев их число в США — стране, которая является для них образцом эффективности, — оказывается почти в два раза больше в процентном отношении по сравнению с их количеством в СССР.

Дезорганизации существовавшей системы управления, в том числе в экономической сфере, во многом способствовал также брошенный с высоких трибун лозунг: «Разрешено все, что не запрещено законом». И это в условиях неразработанности нового законодательства, при общем низком правосознании в обществе, в котором отношение к закону традиционно определялось формулой: «Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло». Нельзя было не удивляться непониманию неизбежных последствий теми, кто, бросая такой лозунг, фактически благословлял вседозволенность.

Не менее пагубным для общества, во многом предопределявшим его скатывание к хаосу, явился избранный руководством путь демократизации общества. Будучи сама по себе не просто отрадным, но и давно выстраданным явлением, демократизация, к сожалению, тоже была начата и велась без продуманной рабочей концепции. И это в обществе, которое практически не знало демократических форм правления. В этом отношении наше общество было в чем–то подобно человеку, который в силу сложившихся обстоятельств длительное время голодал, был совсем без пищи. Ведь ему нельзя сразу давать наедаться до отвала — он погибнет. Так и общественный организм, не знавший демократии и гласности, получив их в сверхдозах, рискует тем же. И здесь приходилось удивляться непониманию нашим лидером этой истины и тому, что он отдал эту ответственнейшую сферу фактически на откуп людям, либо тоже не осознающим ее важности, либо, наоборот, прекрасно все понимающим и сознательно решившим воспользоваться доверием лидера в своих деструктивных целях.

Еще одной важной областью, в которой отсутствие рабочей концепции действий проявилось в полном смысле трагически, с человеческими жертвами, явилась область национальных отношений. Нельзя было не удивляться импровизационности, противоречивости действий, а подчас бездействию высшего руководства в этой важнейшей для нашего общества сфере.