Глазами предков

– Ха-ха-ха! Лгунишка! Завтра на рассвете мы приедем. Господа, вы слышали, ночью не ложимся и утром едем к Уварову.

– Тимофей, – вмешался в беседу Светозар, – а царевны умеют бегать?

– Я «витязь» сорок девятого уровня, – с апломбом заявила Снежана и в её глазах промелькнули искорки. – Меня никто не сможет догнать!

– А стихия случайно не молния? – уточнил я.

– Нет, ветер. Если бы не моё положение, я бы сама постояла за себя и дала по шее этому волоките!

– У-у, ваше высочество, вы чрезвычайно опасная девушка. В таком случае ждём вас завтра с первыми лучами Солнца. И не забудьте прихватить тренировочный костюм.

– Но с условием, мы с вами проведём показательный поединок!

– Нет, ваше высочество, я лучше побегаю от Андре…

Глава 22

Добрыня Прозоровский вернулся с места преступления в Подмосковье, не заехал на службу и не сдал рапорт о происшествии, а вместо написания отчёта, занимался иным серьёзным делом – вечером он отдыхал в кругу семьи. Как обычно в неурочный час зазвонил телефон. Беспокоил начальник тайной канцелярии, а по совместительству отец статского советника – Мирослав Ефремович Прозоровский. Добрыня ответил на звонок и начал говорить:

– Отец, вечер добрый, сейчас пишу рапорт с места преступления в Каменке. У меня появились сомнения по поводу убийства – дворянам не ставят шишки на затылке и не закалывают кинжалами, как каплунов…

– Да какой он добрый. Значит, ты весь день на периферии и не знаешь, что учудил «карманный линкор».

– Какой линкор?

– Твой протеже Уваров. Значит так…– Мирослав рассказал о подмене Аксакова на дуэли, о поединке с Игнатьевым и о стычке со свитой царевны, а в финале подытожил: – Завтра Снежана Рюриковна собирается провести показательный поединок с Уваровым и со Светозаром. Просил же царя не доводить девушек до пятого ранга, но нет, она его любимица, ей можно! А то, с каким непосредственным видом она разглашает государственные тайны, вообще за гранью понимания!

– Какие тайны?

– Рюрик общался с шурином и тот поведал о результатах аттестации Уварова. А Снежана крутилась рядом с дядей и навострила ушки. Сейчас ей стало интересно, насколько «карманный линкор» сильнее, чем она.

– Отец, у него девять тысяч единиц.

– Датчики арены зафиксировали двенадцать, – сообщил начальник тайной канцелярии. – В общем, делай что хочешь, но не допусти их схватку.

– Предлагаешь его убрать?

– Он назвался «карманным линкором»? Вот пусть и отрабатывает звучное прозвище. У нас никто из дворян не шалит?

– Нет, всё тихо и спокойно. Я не думаю, что Уваров согласится на поединок с царевной, – произнёс Добрыня.

– Да, мне докладывали, что он предлагал бой с Андре вместо схватки со Снежаной, – проворчал Мирослав Ефремович.

– Уваров хотел сражаться с Потёмкиным? – воскликнул Добрыня.

– Андрей Потёмкин из «карманного» дорос до полноценного «линкора». Он этого сопляка упрячет под землю и…а это мысль. Хорошо, дам графу добро на лёгкую взбучку твоего протеже.

– Двенадцать единиц против более полусотни, как-то слишком жёстко.

– Ничего, иногда полезно получать по шее. Будет меньше выделяться, а то Уваров постоянно привлекает к себе внимание.

– Напоминаю, у парня нет покрова.

– Я попрошу Потёмкина действовать аккуратно…

***

А у меня вечер сразу не задался. После беседы с царевной мы присоединились к Аксаковым, и Дмитрий Иванович пригласил нас в особняк отметить первую победу. На празднике жизни снова присутствовали все родственники, включая Ольгу Дмитриевну. Она побеседовала со мной о прошлом, но память Тимофея скупо выдавала информацию, поэтому разговор получился односторонним – мама поведала о том, как вышла за Александра Салтыкова, хотя любила Егора Уварова. Но это продуманный выбор, потому что отец считался игроком и кутилой, а Салтыков надёжным и обеспеченным. Мне её оправдания нигде не нужны. Что было, то прошло. Жить надо здесь и сейчас, оставив позади горечи и разочарования.

После заката мы вернулись в поместье, но в этот раз в расширенном составе – с нами увязалась Маргарита и две горничные. Как только сестра Константина увидела запачканные в строительной пыли стены и мебель, она в ехидных выражениях высказала всё, что думала о холостяцких берлогах.

Усадьба графа Уварова представляла собой длинное двухэтажное здание с кухней, столовой, десятью комнатами для прислуги на первом этаже и семью господскими апартаментами на втором. Лично я жил внизу – так проще выходить во двор. Светозар тоже не поднимался наверх, предпочитая поселиться напротив меня. А вот Константин занял покои тётушки Софьи – там самая широкая кровать. Разумеется, наставник спустил его с «небес на землю» и загнал в соседнюю комнату «на коврик».