Глазастая, ушастая беда

– Видеонаблюдение ведется на входе в дом и на первом этаже. На втором, в покоях Петра, камер нет. Сами секьюрити живут на третьем. Задача выкрасть Китти – не из простых. Но если представить, на что способны три разъяренные женщины… Я подумаю, как выбраться из сложного положения с наименьшими потерями. Сейчас предлагаю действовать так! Вы поедете к Вадиму Брагину…

– Это еще кто? – воскликнул я.

– В психоневрологическом интернате Алик жил с ним в одной комнате, – уточнил батлер, – мобильного телефона у Вадика нет, связаться с пареньком нельзя, но можно к нему приехать, надеюсь, инвалид дома. Если беседа не затянется, вы еще успеете потолковать с Ольгой Михайловной. К ней у нас накопилось немало вопросов. Я встаю рано, у меня сегодня было время пошарить в разных сетях до вашего пробуждения. У Сергея, сына Булкиной, до того, как его женой стала Татьяна, был недолгий брак со Светланой Фотиной. После непродолжительной семейной жизни они развелись. Думаю, со Светланой тоже не вредно обсудить кое-что, возможно, ей известны некие тайны бывшей свекрови. Когда вы вернетесь домой, я сообщу вам, как попасть во владения Петра и можно ли это сделать, не попав в лапы охраны.

Я встал.

– Хорошо, давайте адрес Брагина.

В кармане моего пиджака звякнул мобильный.

– Скинул его вам на ватсапп, – пояснил Борис.

Я направился к двери.

– Иван Павлович, – окликнул меня помощник.

Я остановился.

– Слушаю.

– Мы с вами не в одной переделке побывали, – произнес Боря, – несколько раз и вам, и мне казалось, что мы ног не унесем. Вспомните Раису Внукову.

По моей спине пробежал озноб.

– Лучше забыть о ней навсегда.

– Так неужели мы не сможем выкрасть маленькую милую кошечку? – продолжал Боря. – Справимся.

Едва он произнес последнее слово, как я наконец вздохнул полной грудью. Растерянность исчезла.

– Конечно, все у нас получится, – согласился я, – просто надо составить нормальный план действий. Не экстраординарной гениальности.

– Этим я и займусь сейчас, – пообещал Боря, – а вы подумайте, как можно заставить сидеть дома милых дам.

– Полагаете, что Николетта, Жека и Дюка хотят присутствовать при похищении кошки? – напрягся я.

– Совершенно в этом уверен, – сказал Боря, – они любят приключения.

– Попытаюсь что-нибудь придумать, – пообещал я и спустился в подземный гараж.

Вас, наверное, удивляет по какой причине я, абсолютно того не желая, отправлюсь сегодня ночью за Китти? Почему не сказал маменьке и ее фрейлинам: «Нет!»? Те, кто знаком со мной не первый день, отлично знают: если Николетте что-то пришло в голову, то оно оттуда никогда не вылетит. Не мытьем, так катаньем мать своего всегда добьется. В ее арсенале есть обширная палитра средств, с помощью которых она меня принудит подчиниться. Да, у меня нет сил сопротивляться ее напору. О таких, как госпожа Адилье, говорят: лучше отдаться, чем объяснять, почему не хочешь. Привычка пасовать перед матерью сформировалась у меня в детском возрасте. Любой ребенок, став взрослым, всю жизнь, до гробовой доски опирается на родительский опыт отношений. Или вы хотите стать такими, как ваши мать и отец. Или вы не хотите стать такими, как ваши мать и отец. Когда подросток, выбирая профессию, восклицает:

– Стану по примеру мамы врачом, хочу помогать людям, – это и есть зависимость от родителей.

Если паренек заявляет:

– Никогда не превращусь в алкоголика, как моя мамаша, – это тоже зависимость от родителей при выборе жизненного пути.

На судьбу и того и другого юнца оказала влияние атмосфера в семье, в которой он жил. По-другому не бывает. И так же ведут себя те, кто воспитывался в детдоме. Кто-то из них потом бросает своего младенца, потому что его самого кинули на произвол судьбы. А кто-то не бросает своего ребенка, именно потому, что его кинули на произвол судьбы. Вот и я не избежал той же участи. В детстве я видел, как мой отец, писатель Павел Подушкин, ловко избегает скандалов, в которые его пыталась втянуть Николетта.

– Зима подходит, – восклицала маменька, глядя в окно, за которым пели майские птицы, – а я еще не отдыхала. Мне надо в Карловы Вары.

– Конечно, дорогая, – кивал отец.

– Только не говори, что это дорого, – повышала тон жена.

– Деньги есть.

– Надо оплатить путевку сегодня.

– Конечно.

– Павел, почему ты разговариваешь таким тоном?

– Прости, дорогая, зуб болит, и еще мне надо успеть на редколлегию, – отвечал Павел Иванович, – поезжай в сберкассу, сними сколько требуется и покупай путевку.

– Ее еще необходимо достать, – гневалась маменька.

– Я все сделаю, пока ты снимешь деньги, в Литфонде найдется путевка в Чехословакию, – обещал отец и убегал.

Павлу Ивановичу не хотелось выслушивать упреки, крики, рыдания. Ему всегда было легче выполнить любой каприз супруги, чем объяснять Николетте невозможность исполнения ее прихоти. Кое-кто может позавидовать маменьке. Вон как ее супруг обожал! Нет, господа, Павел Иванович просто хотел жить спокойно, идя на поводу у Николетты, он не доказывал любовь к ней, а охранял свой покой. Я, его сын, сейчас поступаю так же.

Глава 13

– Вы ко мне? – приветливо улыбнулся молодой мужчина.