Глазурь (ЛП)

Впереди сидели несколько девчонок из моей школы. Судя по их гетрам, замызганным грязью, они возвращались с хоккейного матча. Я опустила голову и молилась, чтобы меня не узнали. Это не те, кем я хотела бы быть узнанной. Они несдержанные и грубые, сучки одним словом. Алекса Эндрюс, которая в прошлом году стала капитаном хоккейной команды, и толпа девчонок, с которыми она играла. Она хулиганка, и постоянно отбирала у меня деньги на обед, пока ей это не надоело и она не переключилась на новую жертву. Она довольно жестокая, что позволило ей преуспеть в хоккее.

Она и ее подруги сидели в тишине, улыбаясь друг другу. Такое чувство, что Алекса транслирует данные, хотя из-за ее цветных линз нельзя было сказать точно.

«Вы издеваетесь? — подумала я, — Даже Алекса подключена к Глазури?» Я забыла, что она оставалась на второй год, в то время как я перескочила через класс. Именно поэтому она изводила меня.

— Шикарно! — Должно быть, я сказала это слишком громко, потому что мужчина с рюкзаком свысока посмотрел на меня.

Алекса тоже подняла взгляд. Она осмотрела меня с ног до головы, а потом отвернулась к подругам.

Судя по тишине, прерываемой смешками, можно догадаться, что они разговаривают обо мне в сети. Наверное, они обсуждают мои одежду и волосы и то, какая я жалкая неудачница. И они правы.

Я вспомнила предложение Логана — ДНК моей матери за подключение. Это слишком большая жертва, но может я смогу найти что-то другое для обмена…

Пожилой мужчина в сером костюме, таком же помятом, как и его лицо, зашел в автобус. Он неуверенно продвигался между людьми и автобус тронулся до того, как он успел ухватиться за поручень.

Я протянула руку, чтобы поддержать его, но к тому времени Алекса встала и помогла ему сесть на ее место. Она даже не придала этому особого значения. Просто помогла ему сесть и вернулась к общению в сети с подругами.

Я вздохнула так громко, что мужчина с рюкзаком снова взглянул на меня, чтобы понять, что произошло на этот раз.

Не могу в это поверить! Алекса? Сделала для кого-то что-то хорошее? Такое чувство, что я попала в другую реальность.

— Классика! — громко сказала одна из девушек, кивая Алексе. — Шарлотта — хакер. Это же классика.

И тогда до меня дошло, что они обсуждали не меня, а эту девушку, Шарлотту.

Не знаю что хуже: думать, что они тихо обсуждают меня, или понимать, что я настолько никчемна, что обо мне даже не стоит думать.

Алекса, ее команда и мальчик с виолончелью вышли на следующей остановке, освободив места. Я села и посмотрела через стекло на Алексу, которая прощалась с друзьями. Она поймала мой взгляд и отвернулась. Пустое место. Я была права. Для нее я даже не существовала.

Автобус поехал дальше, и я уставилась в окно, надеясь узнать название улицы или еще что-то. Автобус мчался по темным улицам и мне казалось, что так будет всегда. Улицы начали становиться получше, машины — богаче, а магазины скорее были на пике продаж, чем закрывались. Наконец я узнала название улицы и поняла, что поселок не далеко. Я несколько раз нажала на кнопку остановки.

— Я получил чертово сообщение! — закричал на меня водитель, прежде чем нехотя открыть двери.

Фонари зажглись, как только я вышла из автобуса, освещая все как миниатюрные солнышки. Я быстро нашла ориентиры: любимое кафе Зизи, где взбитые белки делали именно так, как ей нравилось, находилось слева от меня, а старая библиотека, переоборудованная в парикмахерскую, — справа и направилась к дому.

До моего дома оставалась одна улица, когда я прошла мимо дома моей бывшей няни и посмотрела на его окна, гадая, живет ли она еще здесь. Раньше я иногда приходила сюда после школы, особенно когда Алекса и ее компания в очередной раз нападали на меня и мне нужно было привести себя в порядок, перед тем как пойти домой. Мария, моя няня, никогда не отчитывала меня по этому поводу. Она никогда не говорила, что мне стоило рассказать кому-то или ответить им. Она промывала мои царапины, расчесывала волосы и напевала старую песню на языке суахили. Как-то она мне перевела ее, но я запомнила только одну строку: «И это пройдет».

Я не виделась с ней четыре года, с того момента как Зизи решила, что я уже достаточно взрослая, чтобы оставаться одна до ее прихода с работы. Она уволила няню, заменив ее новейшей охранной системой с камерами по всему дому, так что она в любой момент могла зайти в систему и понаблюдать за мной, не покидая офиса.

В окнах горел свет и я могла видеть людей, передвигающихся в гостиной, и слышать детский смех. Это не могла быть Мария. У нее не было своих детей. Я отвернулась и пнула камень, злясь на Марию за ее переезд, на себя — за то, что не приходила повидаться, и на мир, который двигался вперед, оставив меня одну.

И тогда я вспомнила, запустила руку в карман и достала клочок бумаги.

Улица Элис 51.

Адрес Этана.

Я проверила номера домов, которые находились рядом, 32 и 34. Я побежала по улице, петляя между припаркованными машинами и перешла на нечетную сторону. 45, 47, 49.