Глазурь на торте

Не получилось. Так что она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Она не плакала ни в тринадцать лет, ни на похоронах своего отца. Если она не заплакала тогда, то простому пренебрежению ее квартиранта не вызвать у нее слез и теперь.

Не обращая внимания на ужин, она снова забралась под одеяло. Завтра будет свадьбы Юнис и Джереми. Если она не пойдет, городок подумает, что она струсила, а клан соберется в магазинчике, ворча по поводу ее малодушия. Если она пойдет, то женщины будут печально покачивать своими головами и жалеть ее, что она не может найти себе мужа.

Не то, чтобы она хотела его, нет, сэр.

Нет, вновь напомнила она себе, погружаясь в сон. Самая последняя вещь, в которой она нуждается, это мужчина.

Особенно такой красивый и бесполезный, как Сэм.

Глава 4

Следующим днем Сэм стоял в обветшалом Грейндж-холле Флаэрти и чувствовал себя так, словно попал на другую планету. Его мать упала бы в еще один обморок, если бы смогла увидеть его нынешнее окружение. Тем не менее, он обнаружил, что это место ему все больше и больше нравится. Было что-то хорошее и основательное в истертом под его ногами дереве. Он огляделся вокруг на прибывших гостей и ощутил прилив тепла. Это были добрые, честные люди. По крайней мере, он никогда не сомневался в своем месте среди них.

— Ох, Сэм, — выразила свой восторг Юнис, — ты такойталантливый!

— Это всего лишь хобби, — скромно ответил он. Но если невеста счастлива, то счастлив и он.

— Но я никогда не видела ничего столь фантастичного, — сказала она, с обожанием глядя на трехъярусный свадебный торт, украшенный сделанными из глазури цветами. — И посмотри, Джереми, здесь уже показано, где ты должен отрезать первый кусок. Сэм, как скажи на милость, ты умудрился его так испечь?

— Это мой секрет, — приятно ответил Сэм. Поверх головы Юнис он поискал виновника. Он и Сидни пришли на свадьбу порознь, что без сомнения было безопаснее, когда дело касалось ее. У него было чувство, что он не справился бы с искушением задушить ее, если бы оказался с ней наедине в салоне машине посередине безлюдного места.

— Ты знаешь, — продолжила между тем Юнис, — мама уже рекомендовала тебя всем своим подругам. Я боюсь, у тебя скоро настолько прибавится работы, что ты едва сможешь с ней справиться.

Сэм скривился. Тогда бы он каждое свое утро проводил, выпекая, а вечера — исправляя различный ущерб, который бы нанесла его творениям Сидни. Он совершенно не хотел этого.

Кроме того, у него и так хватало дел, с которыми он едва мог управиться. И хотя клан из универсального магазина считал его несколько никчемным, матери Флаэрти думали по-другому. Он был уверен, что все дело в загадочной личности писателя. Но это пройдет. Единственное, на что он надеялся, что это произойдет не раньше декабря. Выпекание тортов для местного Женского Общества Помощи обеспечивало его свободной наличностью и бесплатными обедами каждую среду. А мужчине и не требовалось ничего больше, чем это.

Его мать хватил бы апоплексический удар, узнай она, что он зарабатывает себе на жизнь, погрузив руки по локоть в муку.

Его старшая сестрица время от времени присылала ему на подпись бумаги, по которым он передавал свои активы ей, в надежде, что его слабоумие распространится и на подпись.

Сэм перешел от мыслей о своей семье к мыслям о свадебных гостях. Все говорило о том, что этот день войдет в анналы истории.

Сначала Сэм подумывал было подойти к Эстель Далтон и ее наивной восемнадцатилетней дочери, Сильвии. Но, бросив один взгляд на последнюю, передумал. Не важно, что ему было тридцать пять лет, и он был достаточно стар, чтобы быть ее отцом; девушка выглядела так, словно не могла исправить сломанный ноготь, не говоря уже о протекающей раковине. Они бы утонули в течение месяца.

Потом была Рут Ньюарк и ее дочь Мелани. Нет, определено нет. Обе выглядели так, словно только что сошли со страниц журнала « Vogue». Сэм явственно видел, как его авторские чеки тратятся раньше, чем он успевает их заработать. Затем Рут объявила, что намерена жить с дочерью и будущим зятем. Сэм спросил, почему. В ответ Рут, когда Мелани отвернулась, ущипнула его за задницу, и Сэму все стало ясно. Он отошел в безопасный угол банкетного зала.

Следующими были Бернис Хэммонд и ее дочери — Алвиния, Майра и Вильгельмина. И сразу же перед внутренним взором Сэма предстала картина, как эти женщины, одетые в кирасы и размахивающие мечами, заставляют его слушать оперы Вагнера по нескольку часов подряд. Не то, чтобы наличие мастерицы на все руки в доме не было привлекательной идеей. Но квартет амазонок не для него! Это были женщины гор. И они нуждались в горцах. Ему не хотелось отращивать бороду, и он не приходил в восторг от клетчатых фланелевых рубашек… его предки не в счет. Нет, эти девки были не для него.

В поле его зрения попала Сидни, и он почувствовал, что хмурится. На данный момент она определенно была самой неподходящейдля него женщиной. Она была раздражающей. Эгоистичной. Совершенно не умела вести себя за столом. Неудивительно, что она все еще была одинока.