ГЛЭД. ПОЛДЕНЬ НАД МАЙДМАНОМ.

- Я буду у себя. Если наш бродяга начнет говорить раньше обеда, позовите меня. Мне будет интересно узнать, какой безумец отдал ему часть вечной души.

К роваво-бурая пелена изредка расступалась, освобождая бьющееся в тисках боли сознание. Тогда Глэд видел перед собой лица палачей, настойчиво повторяющих свои вопросы:

- Откуда ты пришел, человек? Как звали эльфа, подарившего тебе свою душу? Кто научил тебя магии мертвых? Как тебе удалось остаться в живых при пляске нежити?

Но разрываемый на куски человек лишь ругался, кашляя кровью, и проклинал темные и светлые кланы одновременно. Если истерзанное тело успевало накопить крохи сил, он пытался вырваться из ловушки. Но равнодушный гигант с багровыми листьями пророс тысячами игл в человеческую плоть и не думал отпускать добычу. Обжигающие кислотой ядовитые соки Таланта все глубже вгрызались в безглазого человека, осипшего от нескончаемого крика. Единый когда-то разум начал дробиться, вновь превращаясь в пять самостоятельных созданий, карикатурно напоминающих четырех древних воинов и хнычущего в темноте бывшего бухгалтера. Пару раз этот жалкий кусок памяти выплывал наверх, и тогда Глэд плакал и умолял бесстрастных мучителей пожалеть его. Грязные зеленые слезы катились по изможденному лицу, а заплетающийся язык мешал в кучу мольбы и жалобы, нескончаемым потоком рвущиеся наружу. И так до момента, пока серый окружающий мир не отступал перед мраком беспамятства. Вернувшись с первыми проблесками сознания в реальность, маленький человечек снова плакал и бредил, скрывая за собой океан бешенства и ярости, бушующий в глубинах полумертвого тела. Ярости, которая противостояла любым попыткам навязать чужую волю, разрушающую своим могильным холодом любую ворожбу, оплетающую меркнущее сознание.

С менив черный парадный плащ на обычную походную накидку, Тома-лоэрой внимательно разглядывал обессилевшего пленника, чья поникшая голова торчала над уродливым наростом на стволе Таланта. Рядом застыли уставшие маги.

- Похоже, Хранители что-то скрывают. Недаром они сказали, что готовы ждать месяц. Не думал, что этот слизняк продержится больше часа. А прошли уже сутки, однако он все еще плюется ядом, подобно камышовой жабе.

- Мы не смогли пока добраться до его истинного сознания. Какие-то обрывки личности, куски воспоминаний. И тьма при любом движении вглубь.

- Хорошо. Оставим его на пару дней. Когда Талант окончательно разрушит его разум, мы вернемся. Да, потом придется подольше повозиться, восстанавливая мозги непокорного человека, но цена победы покрывает все затраты сил и времени. Мы подождем.

- Нам продолжать плести заклятия?

- Нет необходимости. Отдохните. Когда я вернусь в город, мы продолжим вместе. Повесьте пару сторожевых знаков, этого будет достаточно.

Маги пошептались, творя заклинания, и разошлись. Старейший Поющий под сенью Талантов с интересом посмотрел на пленника, буркнул себе что-то под нос и пошел к ожидающей его ученице.

- Да, ты привела очень интересный образец человеческой породы.

Энна- эной гордо вздернула подбородок:

- Я говорила, что мой выбор не был сиюминутной прихотью. Он еще покажет себя, когда закончится инициация.

- Да, покажет. Боюсь только, что по вине его ослиного упрямства от человека останется лишь обглоданный костяк.

- Ну я найду, с кем мне разделить ложе. Зато обрету верного друга и надежного защитника наших интересов.

- Согласен. Хорошо, давай оставим дела. Следопыты загнали отличного матерого секача. Давно не охотился в удовольствие. Пойдем, нас уже ждут.

На опустевшей поляне только легкий ветерок играл с пахучими цветами, да изредка доносился сиплый кашель искалеченного пленника. Солнечные лучи попытались еще раз пробраться в сумрачную кровавую тень и вновь потерпели поражение. Обиженное солнце засобиралось на запад, и вскоре сумерки, напоенные стрекотом кузнечиков, медленно окутали Старый город.

Т онкий ручеек воды полился в пересохшее горло, и Глэд тяжело закашлялся, подавившись. Но затем жадно раскрыл рот, ловя бесценную влагу. С трудом приоткрыв пустые глаза, он собрался с силами и в плывущем сером тумане с трудом различил комок меха, висящий на тонкой нити перед его лицом. Насколько человек смог разобрать, один из ириатов устроился на палочке, привязанной к длинной удочке, конец которой держали укрывшиеся сородичи.

Смяв лапами широкий лист, с помощью которого он напоил человека, Мейстер еле слышно зашипел, торопливо мешая слова:

- Безмозглый человек все еще верит в дружбу эльфов? Или ты увидел правду, о которой я говорил?

Истрескавшиеся губы с трудом шевельнулись, но измученный пленник не смог выдавить ни слова в ответ.

- Послушай, друг Мрака. Мы можем освободить тебя. Проклятые длинноухие привыкли, что им никто не может дать сдачи. Тем более в их родном гнезде. Поэтому мы сможем обмануть эти детские заклятия и заставим дерево отпустить тебя. Но вот добежать до края Леса тебе придется самому. Сможешь?

Лицо Глэда скривилось, но в пустых глазницах загорелись искры зеленого пламени.