Глеги

Владиславу стало страшно. Он представил себе, как останется один с молчаливым, ко всему на свете равнодушным существом из другого мира. Как заболеет и сначала будет мучиться, хорошо зная, что его ждет, а потом станет таким же равнодушным, полумертвым и беззащитным... И никого рядом, кроме такого же ходячего мертвеца... на долгие месяцы... И все будешь понимать, все видеть... "Нет, я не выдержу! Лучше умереть!.. Да, но умереть нельзя, тебе нельзя. Ты должен раньше вывести ракету на орбиту. По крайней мере. А потом..."

- Ты же все равно болен, - сквозь зубы сказал он, с отчаянием глядя на Виктора.

- У меня более легкая форма. Может быть, и последствия будут не такими... как у других. И потом я врач, Владек. Я должен держаться.

Он поднял голову. Владислав поглядел в его серые, ясные, смертельно усталые глаза - и замолчал. Судорога перехватила ему горло.

- Я все сделаю, как ты сказал, Виктор, - проговорил он наконец. Мы с тобой вместе все сделаем... - Он помолчал и добавил: - Если нам доведется еще летать, я бы хотел всегда отправляться в космос с тобой.

- Спасибо, Владек, - тихо ответил Виктор. - Мы еще полетаем, правда?

Они стояли и глядели друг на друга. Марлевые маски почти целиком скрывали их лица; одни глаза жили на этом белом мертвенном фоне. Глаза видели и понимали все.