Глэрд VIII: Базис 2 (СИ)

А на следующий день командир опоил уже и эрина Ламбера. Связал, лишил всех амулетов, дождался, когда тот очнется. И перед тем, как выкинуть его за границу чистого пятна после заката Сердца Иратана, рассказал, за что поступил так с ними. Ни о какой алчности речи не шло, если только отчасти, говорил он о возмездии за их вероломство и предательство. Поведал и как придет конец благоверной, а он богатым и свободным человеком покинет Демморунг, рассадник Эйдена.

И все чувства пациента я переживал по-настоящему — вера до последнего, что ничего страшного не случится, что все это сон, страшный сон, а затем заполнивший каждую клетку сознания животный ужас от неизбежного. Будто все происходило со мной, никакого разделения между своими и чужими эмоциями…

С трудом вынырнул из этой кучи дерьма. Автоматически взглянул на часы. Всего пятнадцать минут, а показалось будто пару недель прожил на месте урода.

Встряхнул головой. И отголоски всех чувств продолжали будоражить мысли и душу, словно все испытал именно я, настоящая смесь от дикой похоти и восторга до боли и страха.

Мать. Вашу мать…

Если такая дрянь не выветрится и ее усугублять, то с ума сойти — раз плюнуть. Еще раз похвалил себя, что не согласился на предложение Оринуса прожить жизнь великого предводителя гоблов. Действительно, там начнешь повторять: «в голодный год толстая жена подарок небес, две — и ты обласкан богами».

Теперь понятно почему у калеки-опекуна творилась беда с головой. Мало потери тотема, семьи, кровавой мести, так еще и такое… А мне показалось, когда я «изучал» воспоминания пацана, что у того просто шизофрения, когда он вдруг после обильных возлияний начинал рассказывать о себе, словно о другом человеке. Чаще, как и за что он умирает…

Страшный дар. И использовать его можно только в самых-самых крайних случаях.

* * *

…Пробуждение для молодого мага вышло не очень. Усадил его на пятую точку, напоил из фляги водой. Вливать эликсир здоровья от Амелии не стал, помнил, как подлечил гарпию. Та, конечно, к роду людскому не относились, но мало ли какой ядреной смесью почивала лекарка, ведь процессы в моем организме отличалась от обычных. А она ориентировалась именно на них.

— Я говорю, ты внимательно слушаешь, — шлем не стал снимать, хотя можно было создать иллюзию чьего-нибудь лица, а еще сейчас использовал голосовой амулет, который выручал неоднократно, — На тебе «Оковы боли», которые позволяют не только ее причинять, но и знать точно, когда человек говорит правду, а когда лжет или недоговаривает. Еще артефакт не позволит перейти в царство Мары, нарушив клятву молчания на крови. Я могу работать с тобой до конца сумеречной ночи, вытягивая каждое слово и ломая тебя постоянно, но… так как у меня очень много своих дел, то в какой-то момент сниму с тебя ограничения на сутки, затем заставлю зайти за границы любой омерты. И через двадцать восемь часов ты окажешься прямиком в Гратисе. Клянусь кровью, что так и будет! — если сначала пленник выглядел бодро, то последние слова и пламя на кулаке заставило его заволноваться, — Поэтому упрощаем задачи. Отвечаешь на вопросы четко, ясно, кратко. Добровольно или нет, но ты расскажешь все. Итак, как будем работать?

— Ты не оставляешь мне… — секунда боли заставила выступить слезы на глазах визави.

— Итак, как будем работать? — так же спокойно повторил я.

— Добровольно, — сверкнул карими глазами пленник, — И как к тебе обращаться?

— Это хорошо. Для тебя хорошо. Зови меня глэрдом. Кто вы такие?..

Сутки. Ровно столько времени я потратил на допрос, конечно, с перерывами приблизительно в каждые шесть часов на два. Узнал многое. Еще больше требовало уточнений.

С одной стороны, уже сейчас можно было обратиться к Оринусу за наградами — дополнительная информация была бы кстати, а с другой, мало ли как еще все повернется. Впрочем, неясно сработал бы призыв — переносные алтари и любые вещи, несущие на себе или в себе божественную ауру, я оставил в Черноягодье. Избавился от меток следящих заклинаний, как и проверил все и вся на их наличие. Гшундаров тоже очистил, а дер Ингертос проконтролировал.

В целом, картина происходящего уже сейчас вырисовывалась довольно очевидная. Заинтересованные в воскрешении мертвого бога Ригмара или, наоборот, желающие любыми средствами помешать этому знаменательному событию, узнали фактически одномоментно о том, что в Трехгорном хранился жезл Антонио де Тисса — одна из главных составляющих в некоем сложном ритуале для возвращения на небосвод очередного упыря. Точнее, находился он в межреальности, а здесь присутствовала одна из десятков или сотен проекций, воздействуя на которую можно было вытащить артефакт в наш мир.

Более того, фактически все стороны получили информацию незадолго до сумеречной ночи о везучем мальчишке в Черноягодье, у которого имелся дар Кроноса в виде перчатки Иммерса.