Глиф

Невероятно, но Женька — тщедушный, щуплый, маленький Женька-Клеврет — сумел-таки оторвать Радомского от сына и оттащить с карты. Когда Ника пролезла в окно, Радомский как раз стряхивал Клеврета с себя, попутно прикладывая его об стенку. Клеврет висел на нем, как бультерьер — намертво.

Рассвирепев, Радомский взмахнул рукой — и всадил нож под ребра мальчишке. Клеврет охнул и обмяк, а Радомский легко, как игрушку, швырнул тощее тельце в окно. Но даже тогда Клеврет не разжал рук, пытаясь утащить Радомского вслед за собой.

Ромка, оглушенный, кое-как поднялся на колени в центре карты. Он был слишком далеко, чтобы помочь другу.

Ника — еще дальше.

Не успеть…

Ника все равно бросилась вперед — но тут на пути ее (откуда?!?!) появилась Марина. В руках у Марины была картонная коробка, которую она протянула Нике.

Не соображая, что делает, Ника схватила коробку и швырнула ее в Радомского, разжимающего (один за другим) пальцы Клеврета на своей руке.

Коробка попала ему в голову. Радомский взревел, как раненый медведь, подхватил на лету коробку (из нее начали высыпаться карточки — ключи, вспомнила Ника, это называется ключи) и отбросил в сторону.

— Сгинь! — проорал он.

Коробка с ключами упала прямо в огонь. Карточки вспыхнули, как магний.

Рому скрутило в пароксизме судороги, а комнату на вершине башни на мгновение озарил яркий, неземной свет.

Ослепленный Радомский закрыл свободной рукой глаза, и Ника успела сделать те пять шагов, что отделяли ее от разбитого окна. Она вцепилась в спортивный костюм Радомского, пытаясь вытолкнуть его наружу (в этот момент умер Женька — просто побледнел, разжал пальцы и молча канул в пустоту), но не тут-то было. Она, Ника, полноправный участник Игры, только что вырвавшая голыми руками решетку из стены — не смогла справиться с тушей олигарха!

Радомский ударил ее ладонью наотмашь (в голове — в который раз за сегодня! — зазвенели колокола), и совсем уж было отправил следом за Женькой — но тут подоспел Ромчик.

Мальчишка с разгона врезался в отца, и инерции этого удара хватило, чтобы Ника и Ромчик совместными усилиями перевалили Радомского через подоконник.

Вопль его был страшен.

Какое-то время они просто сидели, переводя дыхание. Потом Ромка хрипло спросил:

— Женька?

Ника отрицательно покачала головой.

— Жаль… — сказал Рома, слишком вымотанный, чтобы испытывать какие-либо эмоции. — Ну вот и все…

— Что — все? — спросила Ника.

— Игра окончена. Смотри сама…

Ромчик обвел рукой вокруг себя. Глифы, густо покрывавшие пол и стены башни, исчезли. Карта стала просто картой Житомира, без желтых стикеров. Костерок, в который угодили ключи, одномоментно выгорел дотла, и башня погрузилась во тьму.

Ника встала и выглянула в окно.

На улице было пусто. Ни людей, ни тварей, ни даже факелов не осталось там, где минуту назад бушевало человеческое море. Ни смерчей, ни вулканов, ни ураганов. Тишина и покой. Только дома вокруг (и до самого горизонта) стояли мертвые, заброшенные, полуразрушенные.

— И кто выиграл? — спросила Ника.

— Не знаю, — пожал плечами Рома. Он поднял с пола один из упавших ключей — теперь простую картонку без глифа, и повертел в пальцах. — Похоже, что никто…

Ника взяла у него карточку и задумчиво посмотрела на нее. Она уже пользовалась такой. Когда связывалась с… как же ее звали? Илоной, да… карточку-ключ надо было поджечь, и тогда носитель глифа тебя услышит…

О господи! Господи боже ты мой!

Что же мы наделали?!!

У нее подкосились ноги. Ника укусила себя за кулак, чтобы не взвыть в голос.

— Ты как? — спросил Рома.

— Нормально, — выдавила она. — Я — нормально. Как всегда. Давай уйдем отсюда, а?

— Давай, — согласился Ромчик.

Он помог ей встать, подставил плечо, и они вдвоем захромали к выходу.

Эпилог. Цена победы

Дед ждал их на улице. Он стоял, облокотившись о капот старенькой «Нивы», и меланхолично попыхивал трубочкой. У ноги его сидел непривычно смирный Пират, при виде Ники радостно завилявший хвостом.

— Привет, Ромчик, — кивнул дед, когда Ника и Рома вышли из башни.

— Аркадий Львович? — офигел Рома.

— Он самый… — кивнул дед и выпустил облако дыма. — А вы молодцы, ребята. Поздравляю.

— С чем? — спросила Ника.

— С победой. За неимением прочих критериев, оставшиеся в живых автоматически считаются победителями…

— Так это все — вы? — спросил Ромчик. — Игра — это вы ее придумали?

— Нет, — нахмурился дед. — Вы мне льстите, молодой человек. Придумал Игру не я. Тут работала инстанция повыше… Я всего лишь сделал Игру доступной и понятной для большинства людей. Привнес, так сказать, в массы…

— Тебе все хохмочки… — проворчала Ника, глядя по сторонам.

Житомир напоминал Припять, город-призрак, где она была пару лет назад: руины на месте домов, проржавевшие остовы машины, черные скелеты деревьев…

— А что мне еще делать? — развел руками дед. — Плакать, что ли? Игра с самого начала пошла наперекосяк, но результат оказался лучше запланированного.

— Какой — результат? — спросил Ромчик. Он выразительно обвел взглядом окружающую разруху и опустошение. — Это — результат?!