Глиф

— Факты. Позавчера, в субботу, по инициативе Киселевича — и это факт, мне об этом сказали сами исполнители — начался рейдерский захват предприятий «Радомбуда». Несколько фирм закрыты, на имущество наложен арест. Радомский в тюрьме, и это тоже факт. Его подставили — это факт…

— Нет, Влад, — мягко, но настойчиво поправила Ника. — Это — еще не факт. Это то, во что вы хотите верить.

Вязгин оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Нику пристально. Ника взгляда не отвела.

— Ладно, — скрипнув зубами, согласился он. — Тогда с фактами все. Что у вас? Глифы? Маги? Ведьмы?

— У меня дед пропал, — сказала Ника. — Двенадцать лет не виделись. Позвал в гости. И пропал. Попросил за собакой присмотреть, обещал скоро вернуться. И вот уже две недели как. И собака сбежала. А теперь вдруг выясняется, что он был замешан в какой-то гешефт вашего босса, и вместе с Чаплыгиным и Чоппером организовал всю эту Игру. Я хочу во всем этом разобраться не меньше вашего, Влад, просто не люблю делать поспешные выводы.

— И думаете, что в ноутбуке Белкина мы найдем какие-то ответы? — уточнил Вязгин.

— Надеюсь, — пожала плечами Ника. — Ведь не зря же Белкина из-за него чуть не убили…

В кармане у Влада затрещала коротковолновая рация. Он сунул наушник в ухо и поднес к губам микрофон.

— Да. Так. Так. Я понял. Спасибо.

Договорив, он вынул наушник, сбросил скорость и остановился у тротуара.

— Вылезайте. Ноутбук можете забрать. К Белкину мне с вами ехать некогда.

— Что-то случилось? — Ника запихнула ноутбук в сумку.

— Случилось, — мрачно сказал Вязгин. — Радомский сбежал.

14

Краеведа пришлось ждать почти весь день. Марина успела дважды выпить кофе, поругаться со строителями, трудившимися в поте лица и без перекуров, не покладая дрели, угоститься у Оксаны Владимировны двумя ложечками коньяка в кофе, а у Иванки — аспирином (мигрень не отпускала), и тщательно перерыть отложенные краеведом материалы.

Помимо ее, Марины, подборки по истории Житомира и области, среди подшивок и ксерокопий обнаружились и книги по магии. Обычная чепуха, или, как это называла Анжела, «малый типовой набор начинающего эзотерика». «Краткая энциклопедия практической магии», «Оккультизм в Третьем Рейхе», «Утро магов» (куда же без него!), и еще какая-то ерунда в мягких обложках с кричащими картинками… Из интересного Марине подвернулись только «Тайны вуду» Лаэнека Юрбона и «Кубинская сантерия» Рауля Каназареса. Делать ей все равно было нечего, а о вуду она знала совсем чуть-чуть — только то, что нарыла, распутывая загадку vévés — и Марина решила скоротать время за чтением, попутно расширяя кругозор.

Уже к обеду она разгадала одну из главных тайн Игры. Аномальное, необъяснимое, немотивированное поведение людей, прежде к таковому поведению вовсе не склонных. Проще говоря, во время Игры люди иногда совершали поступки, ни смысл, ни причины которых потом сами объяснить не могли. Как Илона, нацарапавшая руну Перт на своем запястье. Как Женя, нарисовавший кельтский трискелион на стене склада, и вытатуировавший себе иероглифическую монаду на руке. Или бритый гопник, разукрасивший лицо Ромы кровавой руной Ансуз… Как сама Марина, бросившая мать с гипертоническим кризом ради пылающей печати Соломона.

Очевидного смысла в этих поступках не было, и внятно рассказать, зачем они это сделали, участники Игры не могли.

Как тогда сказала Анжела, «игра стала играть в людей»…

Это было удивительно похоже на поведение людей, вступающих в контакт с лоа — духами вуду. Одержимость, вот правильное слово. Гигантские vévés, начертанные на улицах и домах Житомира, истончили реальность и пропустили в наш, грубый и материальный мир, обитателей мира тонкого. И духи-наездники оседлали людей.

Если предположение Марины было верно, то Игра становилась в стократ более опасной, чем предполагали все эти Белкины, Славики и Ники. Шаман — вот единственный, кто понимал… да нет, ни черта он не понимал!.. чувствовал, какие силы вовлечены в Игру… Все-таки он медиум. За его медвежьей внешностью скрывалась натура удивительной чувствительности и… чувственности. Его душа напоминала его руки: грубые, мозолистые, сильные и — нежные…

Под романтический рев дрели Марина окунулась в воспоминания о прошлой ночи, а когда спохватилась, со стыдом и возбуждением обнаружила, что пальцы сами по себе очутились у нее между ног.

А ну работать, красавица, скомандовала себе Марина. Ишь чего удумала, развратница! Дело надо делать! Но даже смущение и мигрень не могли побороть приятной истомы между бедер…

В теорию о лоа не укладывалось многое. Например, скандинавские руны. Кельтские символы. Европейская герметическая каббалистика. Коптский анкх. Обозначения алхимических процессов. Астрологические знаки. И прочее, прочее, прочее…

Как объяснить всю эту эклектику? Как увязать печать Соломона с vévés, а руны — со знаками Зодиака?