Глиф

Перед тем как приступить к раздеванию блонды (Илона, вспомнилось Хрущу, один из толстяков назвал ее Илоной), Свисток ей от души вмазал и, похоже, перестарался, отправив в глубокий нокаут. Впрочем, Свистку всегда было пофиг, кого трахать — визжащих и барахтающихся или пьяных в полном отрубе. Лишь бы дырка была, как он всегда говорил.

— Ы, — сказал Макар, роняя слюни. — Ы-ы-ы!!! — повторил он настойчиво, и сразу стало понятно, что он требует очереди к телу девахи. Мол, раз ты слез — значит, кончил, я тоже хочу…

— Тихо! — шикнул на него Хрущ. — И ты, Свисток, заткнись! Что она там бормочет?

Блонда произнесла еще одну фразу, очень-очень тихо.

— Мануильского… — повторил за ней Свисток. — Адрес какой-то. Да она бредит! Ща я ее оприходую, ей сразу полегчает… — Он зашуршал пряжкой ремня.

— Замри, — приказал Хрущ. В голове его билась смутная мысль, и нужна была секунда тишины, чтобы ее изловить и сформулировать.

Что делать дальше, вот в чем вопрос. Тачку они угнали, байкеров стряхнули. Дальше-то что? Впервые в жизни Хрущ тосковал по Тухлому. С тем, конечно, было очень стремно, но хоть понятно, что делать…

Хрущ нагнулся и подобрал с пола черную коробочку. Она оказалась на удивление тяжелой, железной. И как Макар ее в зубах держал? Как вообще этот алкаш, сын алкаша и внук алкаша, дебил-переросток, даун царя небесного, криворукий и косоглазый, умудрился прыгать по деревьям, будто Тарзан, и приземлиться на крышу «Тойоты»?!

— Это ж винт, — сказал Свисток, от удивления даже перестав расстегивать штаны. — От компьютера. Только маленький какой-то…

Илона, до сих пор лежавшая на заднем сиденье, как кукла, и бормотавшая адрес, вдруг рывком села и обвила руками шею Хруща. Он даже испугаться не успел, когда горячее дыхание обожгло ему шею, а влажный язычок скользнул в ухо.

— М-м-м-м-м, — промычала блонда, обтираясь об Хруща, как кошка, и рассыпала длинные волосы по его плечам. — М-м-мануилького… Поехали…

У Хруща перехватило дыхание и заколотилось сердце. Рука девахи пробежалась по его груди, животу и нырнула в промежность, крепко обхватив его хозяйство (там уже все было как каменное).

— Ни хера себе, — прокомментировал совершенно офигевший Свисток.

— Поехали… — промурлыкала Илона и, опять облизав Хрущу ухо, нежно прикусила за мочку.

Хрущ послушно повернул ключ зажигания.

— Ы-ы-ы-ы! — сказал Макар.

24

Заколдована.

Вот и подтвердилось то, о чем Марина давно подозревала. Она — Марина Сергеевна Панчук, младший научный сотрудник областной библиотеки, тридцати лет от роду, была самым натуральным образом заколдована.

Пуля попала ей в грудь. Выше анкха и кварца, прямо в вырез новенькой блузки, варварски разодранной еще в библиотеке краеведом Русланом, «чтобы было легче дышать». Пуля, которая по всем законам физики должна была ее убить, оставила после себя лишь синяк размером с пятикопеечную монету, лиловым пятном расплывшийся на нежно-бледной коже Марины.

— Резиновая, — сказал Руслан, снова очутившийся возле ее декольте. — Вам повезло. Пуля была резиновая. Травмат, понимаете? Старайтесь дышать неглубоко, там могут быть внутренние повреждения… Вы меня вообще слышите? — Руслан наклонился поближе, то ли стараясь поймать блуждающий взгляд Марины, то ли — что более вероятно — заглянуть ей в вырез блузки.

Озабоченный он какой-то, мельком подумала Марина. И гадкий. Эта его перхоть… А главное, несет чепуху. Резиновая, ну конечно! Значит, мотоцикл Самурая пробила настоящая, а в меня попала резиновая… Еще бы… Нет, тут все хитрее. Шаман меня заколдовал. Да, Шаман. Больше ведь некому.

Но где и, главное, у кого он этому научился?!

— Помогите мне сесть, — попросила Марина сиплым голосом. В одном краевед оказался прав: дышать было больно, и при каждом вдохе в груди что-то пощелкивало. — Ну же…

Руслан протянул руку, и Марина с трудом придала своему телу вертикальное положение. Голова тут же закружилась, и Марина зашлась в приступе резкого, рвущего все нутро кашля. На мгновение у нее потемнело в глазах от боли, и она даже успела испугаться, что опять потеряет сознание — но нет, удалось удержаться… Откашлявшись, Марина сплюнула на асфальт струйку крови.

— Я же говорил, — пронудел Руслан. — Вам лучше лечь… И вообще, вас надо отвезти в больницу, вдруг что-то серьезное…

Плевать, мысленно ответила Марина. Если уж я смогла, получив пулю в грудь, ехать на мотоцикле, прижимаясь к широкой спине Шамана, то какой-то кашель мне уж точно не навредит. Вот то, что я сижу на холодном бордюрном камне, это не есть хорошо. Так и застудиться можно. Надо вставать.

— Не надо в больницу. Сейчас они за нами вернутся, и все будет хорошо…

Они — это Шаман и его команда, в том числе оставшийся безлошадным Самурай. Потеряв след угнанной «Тойоты», они сбросили балласт — двух испуганных «Мажоров», Руслана и Марину, — и разъехались врассыпную по узким улочкам, выслеживая гопников, похитивших ключ и Илону, как стая гончих выслеживает зайца. Связь держали по рации. План был такой: если никто не нападет на след «Тойоты» в течение пятнадцати минут, всем собраться в исходной точке и решать, что делать дальше.