Глиф

Белкин… Марина криво усмехнулась. Напыщенный дурачок Белкин. А ведь он надо мной смеялся. Подшучивал. А сам… Впустил дьявола в этот мир.

Так, одернула она себя, спокойно, без пессимизма. Еще не впустил. Только отпер дверь. Еще можно что-то сделать.

Она запустила руку за пазуху и нащупала анкх. Холодный. Потом расстегнула куртку Шамана. Его глиф — кельтский крест, не имеющий, разумеется, ничего общего с христианской символикой, тоже был холодный. Мертвый.

Что там говорил Белкин? Принял глиф — теперь в Игре? Ни костыли не нужны, ни очки? У Игры свои правила… А если глифа мало? Как спасти игрока, чей глиф — умер?

— Смотрите, — Руслан тем временем развернул сверток. — Это же карта. И глифы…

Марину карта заинтересовала мало. А вот глифы… Она взяла коробку — обычную картонную коробку, как из-под обуви, только поменьше, и сняла крышку. Внутри были картонные карточки размером с визитку, порядком помятые и замусоленные. На каждой карточке был нарисован глиф. Некоторые повторялись.

Вот оно, подумала Марина. Нет, не подумала: почувствовала. Когда она прикоснулась к карточкам, кончики пальцев начало покалывать. Где-то здесь должен быть ключ к глифу Шамана… Где-то здесь… И тогда можно попытаться… попытаться… спасти его!

Если бы Марину в этот момент спросили, как спасти — или откуда она вообще знает, что Шамана можно спасти — она бы не смогла ответить. Знает. Можно. Сердце подсказало. А пальцы лихорадочно перебирали карточки.

Есть!

Карточка с кельтским крестом! Картон переломился в двух местах, уголок оторван, но глиф… Глиф… Марина совершенно непроизвольно всхлипнула и с трудом сдержала рыдания.

Глиф был еле виден. Он поблек и выцвел.

Марине захотелось укусить себя за кулак. Лишь бы не закричать.

— Я понял, — Руслан стоял на четвереньках на расстеленной на полу карте Житомира. — Это обратная связь! Каждый глиф, нарисованный в городе, есть на этой карте. И если воздействовать на глифы… Обратная связь!

Обратная связь. В голове Марины щелкнуло и все встало на свои места. Все стало просто и понятно.

— Мы можем все исправить! — воскликнул Руслан.

— Да, — сказала она. — Все исправить.

— Надо только разобраться, что здесь к чему… — забубнил Руслан, уткнувшись носом в глифы.

Марина сделала шаг к подоконнику, взяла в руку припорошенный пылью вазон с засохшим фикусом и с размаха обрушила глиняный горшок на голову Руслана.

9

На улице Вязгин первым делом вытащил сигарету, закурил, сжав губы в узкую полоску, выпустил дым через ноздри и с плохо скрываемым раздражением скомкал и отшвырнул пустую пачку.

— Ну? — спросила Ника, ежась от холода. — Что думаешь?

— Бред какой-то, — процедил Вязгин, почти не разжимая губ и не выпуская сигареты изо рта. — Гипертекст, вашу мать… Капсула какая-то, купол. Глифы, ключи и карты. Магические артефакты. За идиотов нас держит твой Белкин. А Радомский ведется, как маленький.

Ника в ответ шмыгнула носом. Что-то она совсем начинала расклеиваться. Организм не выдерживал.

— Клеймо узнал? — спросила она.

— Угу. Чоппер.

— Думаешь, Белкин сам себя… пометил?

— Какая, нахрен, разница? — пожал плечами Влад. — Сама-то что об этом думаешь?

— Я? Я думаю, что в городе творится непонятная фигня, которую каждый воспринимает по-своему. Для Анжелы это все — результат заклинаний и пассов руками. Для Белкина — гипертекст, код реальности и сбой системы. Для Славика — вторжение инопланетян или зомби-апокалипсис. Про трех слепцов и слона помнишь?

— Угу. А потом три слепых слона пощупали человека и решили, что он плоский.

Против воли Ника хмыкнула, а Вязгин сказал:

— Пошли. Нас с тобой ждет квест — поиски волшебной карты и ключей к Игре…

Машинальным движением он (увы, всего на секундочку) приобнял Нику за плечи, направляя в сторону библиотеки. Это было приятно. В отличие от всего остального…

Было не столько холодно, сколько сыро. Дул промозглый ветер, под ногами кое-где похрупывала ледяная крошка. Нику начинало легонько знобить. Хотелось выпить горячего чаю и забраться под одеяло. Нет, лучше в ванну. Горячую ванну с солью Мертвого моря. И чтобы тишина и покой. И никаких глифов…

Все происходящее казалось дурным сном. «Это происходит не со мной», классическая реакция на стресс: отрицание. Умом Ника это понимала, но изможденный организм брал свое. Это Белкину хорошо — клеймо-глиф получил, и перелом бедра прошел за пару часов. Игра заботится об игроках. Чтобы им играть было комфортно и удобно. Все ради Игры.

А что делать тем, кто без глифа? Вон, Вязгин — железный вроде мужик, а тоже пошатывается и прихрамывает. Досталось ему от тварей на бульваре, только виду не подает… Интересно, как там Ромчик?

— Смотри! — Влад протянул руку. — Небо светлеет.

И правда, над домами занималось бледно-розовое зарево. Выглядело это на удивление мерзко: сине-серое, будто измазанное грязью небо — и телесно-розовые отблески на горизонте.

— Давно пора, — проворчала Ника. — Утро. Кофейку бы…