Глина

Мне бы радоваться, однако если Альберт жив, то он, наверное, уже имеет в своем распоряжении целую армию собственных двойников, в том числе высококачественных Серых и Эбеновых, которые идут по следу злодея, уничтожившего мой… наш… его сад. Зачем в таком случае ему нужен заблудший Зеленый, отказавшийся стричь газон?

Хороший вопрос. Но чтобы получить на него ответ, я должен найти Альберта. Где он скрывался во время ракетной атаки? И где находится теперь?

Свою теорию подбросил Бета, повернувшийся ко мне, чтобы перекричать шум двигателей.

— Посмотрите, что отыскали любители-детективы во вторичных архивах систем наблюдения.

Он кивнул в сторону «пузыря»-дисплея, показывающего дом на Сикамор-авеню до взрыва. Подавшись вперед, я наблюдал за тем, как в сером предрассветном свете из ворот гаража выползла машина.

«Вольво».

— Уехал! Но тогда почему все считают, что он был дома, когда ракета… А, понятно.

При повороте машины с Сикамор-авеню на другую улицу в объектив камеры попал водитель. Это был Серый Альберта Морриса. Безволосый, глянцевый — настоящий голем. Если так, то реальный Моррис остался дома.

Но Бета предложил другое объяснение.

— Внешность ничего не значит. Ваш архи так же хорошо владеет искусством маскировки, как и я.

— Какая похвала от мастера обмана! Но тогда где?..

— Я хорошо заплатил одной профессиональной охотнице. Она проследила его вдоль шоссе Скайвей до вот этой дороги, на которой нет камер.

ДитБета указал на тянувшуюся через пустыню тонкую нитку шоссе. Луна окрасила пейзаж в бледно-серые тона — совсем другой мир, не похожий на запруженный дитто город или на пригороды, где избавленные от необходимости трудиться реальные люди развлекают себя самыми разными хобби. Внизу правила природа… с согласия и позволения Департамента окружающей среды.

— Что он задумал, поехав этой дорогой? — вслух удивился я.

До полудня вторника у нас была общая память. Должно быть, что-то случилось уже после этого.

— Вы не знаете?

— Ну… я знаю, что во вторник звонила Риту Махарал, сообщившая о гибели ее отца в автокатастрофе. Я бы, наверное, отправился на место аварии.

— Посмотрим. — Бета переключился на другую запись. В «пузыре» появилась другая «картинка» — скалистый участок под виадуком. Полицейские машины и фургоны службы спасения окружали груду покореженного металла. — Верно, — сказал Бета. — Это недалеко отсюда. И все же странно. Альберт проехал дальше: мы почти на полсотни километров южнее.

— Южнее? Тогда…

Меня осенило. Полигон. Он отправился повидаться с Кларой.

— Вы что-то сказали? — спросил Бета.

— Нет.

Любовные дела Альберта не касаются этого типа. Но ведь я уже видел Клару сегодня, когда она ходила по пепелищу. Значит, они даже не связались. Что-то тут не так.

Некоторое время мы летели молча, потом я попросил у Беты чадру. Он достал из «бардачка» компактную модель и передал мне. Кое-как напялив чадру на голову, я расправил голо-люминесцентные складки и начал диктовать отчет последних событий. Мне было безразлично, слушает Бета или нет.

В любом случае он уже знал обо всем, что произошло после того, как мы с Пэллоидом вышли из Храма Преходящих.

— Кому отправите отчет? — небрежно поинтересовался Бета, когда я вернул ему чадру.

Какой же выбрать адрес? Шефа полиции? «Таймс»? А может, тем големам-астронавтам, которые исследуют Титан, меняясь через каждые пару дней ради экономии продуктов и топлива?

Если я отправлю закодированное сообщение в каше Альберта, нет никакой гарантии, что Бета не запустит ему вслед «жучка». Кларе? Или Пэлу?

Если предположить, что «восковые» не тронули моего друга в той перестрелке, то он пребывал сейчас не в лучшем настроении — еще бы! Потерять воспоминания Пэллоида. Если же ему стерли память, то Пэл в полном ступоре. Так или иначе, хранить секреты не в его характере.

А если… Заодно и Бете наступлю на мозоль…

— Инспектор Блейн из Ассоциации трудовых субподрядчиков, — сказал я, нажимая клавишу трансмиттера и кося глаз на моего врага.

Бета лишь улыбнулся.

— Приложите и копию пленки, — предложил он. — Той, что оставила Ирэн.

— Но это же неприятности всем…

— Промышленный шпионаж класса «Джинин». Ерунда. А вот попытка диверсии против «ВП» — дело серьезное. Пострадать могли реальные люди. Снимки доказывают, что Каолин…

— Мы не знаем, что это был он. Зачем ему взрывать собственную фабрику?

— Ради страховки? Или повод для списания оборудования? Каолин постарался замазать всех — Гадарина, Уэммейкер, Лума, меня…

Я задумался.

Что такое было в исследовательском отделе, что Каолин решился его уничтожить? Какая-то секретная программа, сокрытие которой он не мог оправдать?

Или которой не желал делиться?