– Врач распорядился, чтобы я сегодня ночью подежурила у постели вашего дедушки, – сказала медсестра.
– А я ей говорю, что я и сама могу это сделать… – буркнула Фатима.
– Но ты ведь не медсестра, – спокойно заявила Клара.
– Да, но я умею за ним ухаживать. Я это делаю уже пятьдесят лет.
– Пожалуйста, Фатима, лучше иди отдохни. В этом доме все держится на тебе, и если у тебя не останется сил со всем этим управляться, уже завтра здесь будет царить хаос.
Клара обняла свою старую служанку и жестом показала Самире, чтобы та шла в комнату дедушки. Затем Клара направилась к себе.
Ахмед сидел на кровати и читал. Клара невольно обратила внимание на то, что он был одет не в пижаму, а в шорты и футболку.
– Добрый вечер, Клара.
– Добрый вечер.
Ты выглядишь усталой.
– Да, я устала.
Я тебя искал, но мне сказали, что ты беседуешь со священником.
– Мы с ним сидели и разговаривали.
– Ты с ним подружилась?
– Да. Он хороший человек, а я в своей жизни хороших людей встречала не так уж много.
– Твоему дедушке все хуже и хуже, да?
– Нет, и меня удивляет, почему у тебя сложилось такое впечатление.
– Видишь ли, из Каира докатились кое-какие слухи.
– Наверное, их распространяет Ясир. Однако эти слухи не соответствуют действительности. Если хочешь знать, состояние моего дедушки вовсе не ухудшается.
– Да, конечно. Он выглядит очень бодрым, но мне, тем не менее, кажется, что… Не знаю, как и сказать. Он стал каким-то более хрупким на вид, более щуплым.
– Это тебе только кажется. Результаты последних анализов просто замечательные, а потому нет никаких причин для беспокойства.
– Не пытайся выдавать желаемое за действительное.
– Я вовсе не пытаюсь это делать. Я знаю, что ты будешь только рад, если мой дедушка умрет, но он не собирается доставлять тебе это удовольствие.
– Клара!
– Да ладно, Ахмед, мы ведь с тобой прекрасно друг друга знаем. Хотя мне это и неприятно, я вполне отдаю себе отчет в том, что ты ненавидишь моего дедушку. Возможно, тебе в глубине души не нравится быть у него на побегушках.
Ахмед Хусейни резко вскочил и сжал кулаки. Клара вызывающе посмотрела на него: она знала, что он не посмеет даже пальцем ее тронуть, потому что для него это означало бы подписать себе смертный приговор.
– Я думал, что мы сумеем расстаться, как цивилизованные люди, и не будем трепать друг другу нервы, – проворчал Ахмед.
Затем он пересек комнату и взял с полки бутылку минеральной воды.
– Наш развод не имеет никакого отношения к тому, в чем стоит правда, – сказала Клара.
– И в чем же состоит правда, Клара?
– Ты – один из работников моего дедушки, и тебе пришлось остаться в Ираке, потому что он пообещал заплатить тебе кучу денег за участие в последней бизнес-операции, проводимой им вместе с его друзьями Энрике, Франком и Джорджем.
– Я уже много лет работаю на твоего дедушку, и это для тебя не новость. В чем конкретно ты меня упрекаешь?
– Ни в чем я тебя не упрекаю.
– Нет, упрекаешь, потому что ты все время стараешься напомнить мне, кто я на самом деле такой. Возможно, мы стали слишком нервными из-за этой войны.
– Почему ты до сих пор отсюда не уехал?
– Хочешь знать правду?
– Да.
– Хорошо. Возможно, пришло время вслух высказать друг другу то, о чем мы раньше молчали. Я не уехал отсюда, потому что меня не отпустил твой дедушка. Он пригрозил, что меня арестуют сотрудники Мухабарат. Для него не составит большого труда организовать этот арест: ему нужно всего лишь кое-кому позвонить – и я окажусь в настоящем аду. Альфред Танненберг обладает в этой стране огромной властью. Именно поэтому я согласился на его условия. Я сделал это не из-за денег, как ты, наверное, думаешь, а только ради того, чтобы остаться в живых.
Клара слушала Ахмеда совершенно спокойно. Она осознавала, что он решил высказать ей все накопившееся в течение многих лет, и, видя в его
– Знаешь, в чем смысл последней бизнес-операции? Я тебе расскажу об этом, потому что уверен: твой дедушка от тебя это скрывает, кроме того, ты и сама не очень-то стремишься об этом узнать. Ты всегда предпочитала пребывать в счастливом неведении, боялась узнать то, что могло бы испортить ваши отношения. Твой дедушка сколотил состояние, наживаясь на продаже произведений искусства. Он – самый главный расхититель археологических находок – сокровищ Ближнего Востока.
– Да ты рехнулся!