Глиняная Библия

– Да, кстати, Клара, мне хотелось бы переговорить с Ахмедом и твоим дедушкой. Вчера вечером встретиться с твоим супругом мне не удалось, да и сегодня утром, когда я подошел к вашему дому, там все еще спали.

– Сегодня вечером, когда мы вернемся в лагерь, вы сможете с ним поговорить. А теперь скажите мне, как нам быть с тем, что вы обнаружили там, внизу.

– Мы попытаемся извлечь на поверхность все, что нашли, а заодно посмотрим, нет ли там чего-нибудь еще. Впрочем, я не уверен, что у нас все получится: не так-то просто победить в гонках со временем.

Клара вернулась в лагерь раньше других: Фатима прислала за ней одного из охранников.

Когда она вошла в дом, зловещая тишина подсказала ей, что нужно немедленно пойти в комнату дедушки.

Она зашла туда так тихо, что ни доктор Наджеб, ни медсестра Самира, ни даже Фатима не заметили ее присутствия. Глаза Фатимы были полны слез.

Клара стала тихонько наблюдать за тем, как врач прикладывает кислородную маску к лицу дедушки, а медсестра меняет сосуд на капельнице. Лишь закончив свои манипуляции, они заметили Клару.

Врач шепотом велел Самире оставаться возле Танненберга. Затем он жестом показал Кларе, чтобы она вышла из комнаты вместе с ним.

Клара завела врача в маленькое помещение, в котором для ее дедушки был оборудован своего рода кабинет.

– Я очень обеспокоен. Мне кажется, что дальше так продолжаться не может.

– А что произошло?

– Сегодня утром господин Танненберг потерял сознание, и у него едва не случился инфаркт. Хорошо, что в этот момент я его как раз осматривал, а потому мы смогли своевременно принять необходимые меры. Я попытался уговорить егопереместиться в полевой госпиталь, но он отказался. Он не хочет, чтобы кто-то узнал о реальном состоянии его здоровья, и поэтому приказал мне делать необходимые процедуры в той комнате, где он сейчас находится, и куда мы, как вы, наверное, заметили, перенесли часть оборудования из госпиталя. Но если мы не поместим его в настоящую больницу, он долго не протянет.

– Он уже умирает, – сказала Клара таким спокойным тоном, что врач поразился.

– Да, он уже умирает. Вы об этом знаете, однако в таких условиях смерть может наступить быстрее.

– Давайте будем выполнять волю моего дедушки.

Салам Наджеб не знал, что и сказать. Он чувствовал, что уже не в состоянии бороться с явно неразумным поведением Танненберга и его внучки. Они оба казались ему какими-то странными и руководствовались в своих поступках логикой, которая Наджебу была абсолютно непонятна.

– Вся ответственность зато, что происходит, ложится на вас, – заявил врач.

– Конечно на меня. А теперь скажите мне, может ли мой дедушка разговаривать.

– Он сейчас в сознании, но, по моему мнению, ему необходим отдых.

– Мне нужно с ним поговорить.

По лицу врача было ясно, что он против, однако он лишь пожал плечами, понимая, что пытаться возражать бесполезно. Поэтому он послушно проводил Клару в комнату ее дедушки.

Самира, госпоже нужно поговорить с господином Танненбергом. Подожди за дверью.

Клара, в свою очередь, жестом показала Фатиме, чтобы и та вышла из комнаты. Затем она подошла к кровати и коснулась руки своего дедушки. Ей было жутко видеть его с кислородной маской на лице, однако она сделала над собой усилие и попыталась улыбнуться.

– Дедушка, как ты себя чувствуешь? Нет-нет, не пытайся что-то отвечать, я не хочу, чтобы ты напрягался. Знаешь, мне кажется, что удача все-таки решила нам улыбнуться: мы обнаружили еще один этаж храма. Пико спускался туда вместе с Мартой и Фабианом, и когда они оттуда выбрались, были просто в восторге.

Альфред Танненберг попытался что-то сказать, но Клара его остановила.

– Пожалуйста, слушай меня молча! Не делай никаких усилий. Дедушка, мне хотелось бы, чтобы ты доверял мне так, как я доверяю тебе. Вчера вечером я разговаривала с Ахмедом, и он мне все рассказал.

В глазах старика сверкнул гнев, и он, сделав нечеловеческое усилие, приподнялся на постели и сорвал с себя кислородную маску, помогавшую ему дышать.

– Что он тебе рассказал? – спросил он у Клары чуть слышно.

– Позволь мне позвать Самиру, чтобы она снова надела тебе маску. Я… я хочу, чтобы мы с тобой поговорили, но ты не должен снимать кислородную маску…

Клару испугала реакция дедушки на ее слова, и она почувствовала себя виноватой, так как мопло произойти непоправимое.

– Никуда не ходи! – приказал Танненберг. – Давай сначала поговорим, а потом ты позовешь медсестру или кого хочешь. А сейчас скажи мне, что тебе рассказал этот придурок.

– Он рассказал мне о той операции, которая… которая сейчас проводится, и об участии в ней твоих друзей – Джорджа, Энрике и Франка. Он объяснил мне, что вы собираетесь на этом заработать кучу денег.

Альфред Танненберг закрыл глаза и схватил руку Клары, чтобы не позволить ей пойти за медсестрой или врачом. Когда ему удалось восстановить дыхание, он снова открыл глаза и пристально посмотрел на Клару.

– Не вмешивайся в мои дела.

– А ты что, можешь доверять кому-то больше, чем мне? Пожалуйста, дедушка, подумай, в какой ситуации мы оказались.