Глиняная Библия

– Они не смогли тебе ничего сделать, мой старый друг, – сказал Танненбергу Полковник вместо приветствия.

Глаза у Альфреда Танненберга глубоко запали, а лицо стало настолько бледным, что было ясно: смерть по-прежнему бродит где-то рядом с ним. Однако суровость его взгляда не оставляла никаких сомнений по поводу того, что он будет бороться за свою жизнь до последнего вздоха.

– Что здесь произошло? – спросил Танненберг.

– Об этом только ты можешь рассказать, – ответил Полковник.

– Я не помню ничего конкретного. Кто-то подошел к моей кровати – мне показалось, что это медсестра, – и посветил мне в лицо фонариком. Затем я услышал какой-то шум, попытался приподняться и… Не знаю, возможно, с моего лица слетела кислородная маска. Освещение было выключено, и я ничего не видел… кажется, меня кто-то толкнул… У меня в голове все путается, я плохо помню, что произошло, тем более что я ничего не видел. Я только знаю, что здесь кто-то был, и он подходил к моей кровати. Меня вполне могли убить, и я хочу, чтобы ты наказал тех людей, которым поручили охранять этот дом. Они – бестолочи, и им нельзя доверить обеспечение и моей безопасности, и безопасности этой страны.

– Не переживай по этому поводу, – успокоил Танненберга Полковник. – Я ими уже занимаюсь. Раз они не сумели предотвратить то, что здесь произошло, они еще пожалеют, что до сих пор живы.

– Надеюсь, все эти события никак не повлияли на работу археологической экспедиции, – сказал Танненберг. – У Клары еще есть шанс найти то, что мы здесь ищем.

– Пико уезжает, дедушка.

– А мы его не отпустим, – заявил старик. – Он останется здесь.

– Нет, мы не можем этого сделать. Это… это было бы ошибкой. Уж лучше пусть он уедет. А я, пока будет можно, останусь здесь, но тебе, дедушка, обязательно нужно отсюда уехать. Полковник тоже так считает.

– Я останусь с тобой! – воскликнул Танненберг.

– Тебе необходимо изменить свое решение, друг мой, – сказал Полковник. – Доктор Наджеб настаивает на том, чтобы мы увезли тебя отсюда. Я гарантирую, что Кларе здесь ничего не будет угрожать. Я лично позабочусь о том, чтобы с ней ничего не произошло, а вот тебе действительно нужно уехать.

Альфред Танненберг ничего не ответил. Он чувствовал себя изнуренным и понимал, что его жизнь сейчас висит на волоске. Если его перевезут в Каир, тогда, возможно, удастся немного продлить ему жизнь, но надолго ли? Он чувствовал, что в столь сложный период, накануне войны, ему не следует оставлять внучку одну, потому что если война все же начнется, то позаботиться о Кларе будет некому.

– Ладно, посмотрим, у нас еще есть время. А теперь мне хотелось бы переговорить с Ясиром и Ахмедом. То, что здесь произошло, не должно отразиться на наших делах.

– Ахмед, по-видимому, вполне может успешно завершить начатое, – предположил Полковник.

– Ахмед не способен ни на что, если только ему не указывать, когда, что и как надлежит делать, – заявил Танненберг. – Я пока не умер, а когда все-таки умру, моим преемником станет не Ахмед.

– Мне уже известно о возникших между вами трениях, однако в данный момент тебе, наверное, следует действовать гибче. Ты ведь себя не очень хорошо чувствуешь. А ты с этим согласна, Клара?

Клара ничего не ответила, а про себя подумала, что уж она-то будет верна дедушке до последнего дыхания. Кроме того, она, как и дедушка, не доверяла Ахмеду.

– Дедушка, если ты сейчас хочешь с кем-то переговорить, я пойду позову тех, кто тебе нужен.

– Скажи своему муженьку, чтобы он сюда пришел. А еще я хочу видеть Айеда Сахади и Ясира. Но сначала мне нужно подготовиться к встрече с ними. Скажите медсестре, чтобы она помогла мне одеться.

– Но тебе нельзя вставать! – испуганно воскликнула Клара.

– Можно. Делай то, что я сказал.

Люди Полковника так и не сумели добиться от Фатимы вразумительных пояснений. Бедная женщина едва могла говорить и все время плакала. В ту ночь она сидела на стуле возле кровати своего хозяина – Альфреда Танненберга. Наблюдая, как Самира подготавливает раствор для капельницы, который, по ее расчетам, понадобится старику в течение предстоящей ночи, Фатима задремала. Затем она услышала какой-то звук снаружи, возле входной двери, но даже не открыла глаза: она подумала, что один из охранников, которые стояли у входа в комнату, что-то уронил.

Вскоре послышался еще один звук, но на этот раз уже внутри комнаты. Бросив взгляд в сторону Самиры, Фатима увидела, что какой-то человек, с ног до головы укутанный в черные одеяния, с закрытым маской лицом, душил Самиру. Не успела Фатима закричать, как темная фигура метнулась к ней, зажала рот и ударила ее по голове чем-то тяжелым. После нескольких ударов Фатима потеряла сознание. Больше она ничего не смогла вспомнить.

Она даже не знала, кто на нее напал – мужчина или женщина. Фатима предположила, что это был все-таки мужчина, потому что она почувствовала, что этот человек очень сильный. У него на руках, по всей видимости, были перчатки, потому что Фатима, попытавшись укусить его за руку, которой он закрывал ей рот, почувствовала, что зубы ее вонзились в эластичную материю.