Глиняная Библия

Доктор Наджеб подошел к Кларе и предложил ей успокоительный препарат, но она отказалась: ей необходимо было побыстрее выйти из шокового состояния, в котором она находилась уже два дня – с того самого момента, как увидела своего дедушку мертвым. Да, ей просто необходимо было прийти в себя, чтобы не сломаться от нестерпимой боли, которая терзала ее душу.

В Ираке в марте по утрам холодно, и это утро не было исключением. Все взрослые жители Сафрана, солдаты, представители власти из ближайших деревень и городков столпились вокруг того места, где была вырыта могила для Альфреда Танненберга.

Местные жители с любопытством разглядывали генералов и министров, приехавших из Багдада, а кто-то даже прошептал, что, наверное, в самый последний момент сюда может прибыть и сам Саддам Хусейн.

Не было проведено никакого религиозного обряда – ни христианского, ни мусульманского, – да и прощальных речей тоже никто не произносил. Клара заранее настойчиво попросила, чтобы церемония прошла без помпезности. Достаточно было скорби тех, кто его любил. Правда, Клара понимала, что из всех, кто здесь собрался, его любили только она и Фатима.

Мужчины стали опускать гроб в могилу. Когда он лег на сухой песок на ее дне, прозрачный утренний воздух содрогнулся от отчаянного крика Клары. Ахмед силой попытался ее удержать, но она вырвалась и хотела броситься к яме, хотя гроб уже начали засыпать землей, однако Полковник сумел перехватить ее и держал железной хваткой за руку, а затем оттащил назад. Клара, не стесняясь окружающих, кричала и плакала, пока ее не увели после того, как могилу полностью засыпали землей.

На обратном пути все молчали.

Полковник вошел в комнату, раньше служившую Альфреду Танненбергу рабочим кабинетом, чтобы там поговорить с Кларой и Ахмедом.

– Ты сейчас в состоянии разговаривать? – сочувственно спросил Полковнику Клары.

– Да… – ответила Клара, вытирая слезы, все еще затуманивавшие ее взор.

– Тогда выслушай меня и отнесись ко мне при этом как к своему отцу, хотя его у тебя, можно сказать, не было, ведь его заменил тебе дедушка, который был для тебя буквально всем. Ахмед сказал мне, что ты в курсе деловых операций господина Танненберга. Если это действительно так, ты, очевидно, понимаешь, что мы не можем отменить операцию, которая уже началась. Твой муж возьмет все на себя, а ты отсюда уедешь. Думаю, что чем раньше ты покинешь Ирак, тем лучше. Мне кажется, тебе следует поехать в Каир – там ведь у вас есть дом. В Каире ты пробудешь, не подвергаясь опасности, до тех пор, пока здесь все не закончится. Затем ты сможешь заняться выставкой, которую будет готовить профессор Пико. Не знаю, что произойдет в ближайший месяц и останемся ли мы живы. Надеюсь, что останемся, а также надеюсь, что Пико сдержит свое слово и сделает тебя своим партнером по проведению выставки.

– Я не хочу уезжать, – пробормотала Клара.

– Война, девочка моя, вот-вот начнется, а потому тебе нет смысла оставаться здесь – если ты, конечно, не хочешь умереть. Я бы тебе не советовал здесь находиться, тем более что твой дедушка, конечно же, не хотел бы, чтобы тебя убили.

– Я хочу остаться здесь еще на несколько дней.

– Хорошо, оставайся, но помни, что тебе необходимо покинуть Ирак до двадцатого марта. Как бы то ни было, я не смогу оставить здесь много солдат, да и вообще мужчин, включая жителей этой деревни. Их скоро призовут выполнить свой долг перед родиной.

– Клара, возвращайся со мной в Багдад, – попросил Ахмед.

– Я останусь еще на несколько дней… Хочу побыть здесь, мне это необходимо. Я вернусь семнадцатого или восемнадцатого…

– Но если ты задержишься, я уже не смогу вытащить тебя из Ирака, – предупредил Полковник.

Когда вертолеты улетели, Клара почувствовала облегчение. Прилетавшие из Багдада почтить память дедушки провели в Сафране всего лишь каких-то пять часов, а Клара уже чувствовала настоятельную необходимость побыть одной, ни с кем не разговаривая и никого не слушая. Ей нужно было морально подготовиться к тому, что теперь ей придется жить уже без дедушки и все решать самой.

Джиан Мария держался от нее на почтительном расстоянии во время похорон и пока здесь находились представители правительства Саддама. Священнику удалось несколько минут поговорить с Ахмедом, и он заверил мужа Клары, что позаботится о ней и постарается уговорить ее вернуться в Багдад как можно раньше.

Ахмед попросил Джиана Марию заблаговременно позвонить ему, чтобы он мог прислать за ними какой-нибудь транспорт, который отвезет их в Багдад или же сразу к границе с Иорданией.

Командир воинского подразделения приказал солдатам начать сворачивать лагерь: пришел приказ возвращаться на место постоянной дислокации.

Староста деревни в нерешительности бродил неподалеку от дома Клары: ему хотелось спросить у нее, должны ли его люди продолжать работать в зоне раскопок или же им следует вернуться к своим обычным занятиям. Некоторым из них уже пришли повестки о призыве в армию.