Глиняная Библия

– Да, это не одно и то же. Однако Адам и Ева верили, что если они съедят плоды с того дерева, то превратятся в богов, а потому не смогли устоять перед таким искушением. Когда вы прыгали через окно, то не думали об ушибах, которые можете получить. Адам и Ева тоже не думали о том, что с ними может произойти что-то плохое.

– Вчера мне пришло в голову, что создание Евы напоминает историю Энки и Нинхурсаг.

– Почему? – спросил Аврам, пораженный прекрасной памятью Шамаса, который слышал подобные истории из уст своего учителя в хранилище глиняных табличек, будучи еще совсем маленьким мальчиком.

– Энки тоже жил в раю, – стал отвечать на вопрос Шамас, пересказывая некогда слышанную им историю, – где ворон не издает карканья, и птица иттиду не издает своих криков, и лев не убивает, и волк ни на кого не нападает… Ты знаешь про все это лучше, чем я. В этом раю тоже нет горя, и Нинхурсаг без напряжения телесного привносила в этот мир новых богинь Нинхурсаг создала восемь растений, а Энки съел эти растения, и Нинхурсаг обиделась и обрекла его на смерть. Однако когда Нинхурсаг увидела, как Энки страдает, она создала новые божества, дабы исцелить недуги его. Ты ведь помнишь эту поэму? Нинхурсаг сказала Энки: «Брат мой, что у тебя болит? – Болит мой зуб. – Богине Нинсуту дала я исцеление для тебя». Затем она создала Нинти, «богиню ребра», чтобы та утолила боль в этой части тела Энки. Стало быть, Энки заболевает, потому что съедает растения, которые он не должен есть, и его настигает кара. Адам и Ева вкушают плоды с дерева познания Добра и Зла, и с этого момента они обречены на смерть. Они и мы.

– Ты будешь мудрым человеком, Шамас. Я желаю лишь одного: ты должен использовать свою мудрость, чтобы прийти к Богу, и пусть здравомыслие не ослепит тебя на этом пути.

– А как может здравомыслие увести меня от Бога?

– Может, ибо легко поддаться искушению верить в то, что ты якобы все понимаешь и все знаешь. Это может с тобой произойти, потому что все мы созданы по образу и подобию Божьему.

– А почему Бог поместил у входа в райский сад херувимов с мечами пламенными обращающимися?

– Я тебе уже говорил: чтобы помешать человеку вкусить от Дерева жизни и снова стать бессмертным.

– А откуда людям известно, что существует бессмертие?

– Знание о нем запечатлено в сердце человеческом.

9

Священник с каштановыми волосами, высокий и худощавый, нервно ходил взад-вперед по собору Святого Петра и не находил такого места, где можно было бы преклонить колени и помолиться в стороне от других людей и мирской суеты. Собор казался ему совершенно чужим, словно это было своего рода монументальное воплощение могущества и тщеславия людей, а не Храм Господень. Священник два раза прошел перед «Оплакиванием Христа» Микеланджело, и лишь в четких мраморных очертаниях этой скульптуры ему удалось узреть что-то такое, что наталкивало на размышления о высокой духовности. Он приходил сюда уже несколько дней подряд, но, сколько бы он ни молился и как бы ни велико было его отчаяние, Бог не отвечал ему, оставляя его наедине со своей совестью. Священник все шагал и шагал по собору, не находя покоя.

Он снова вышел на площадь Святого Петра, но даже ласковое сентябрьское солнышко не смогло согреть его душу.

Ему так и не удалось разыскать женщину, фамилия которой была Танненберг. Когда он, чтобы поговорить с ней, приехал в отель, в котором она остановилась, она уже успела сесть в такси, и машина с нею тут же затерялась в умопомрачительном транспортном потоке. Когда же он, бросившись за ней вдогонку, примчался в аэропорт, она уже селав самолет, отлетающий в Амман.

Он даже попытался купить себе билет на следующий рейс до иорданской столицы, однако в последний момент передумал: как он сумеет разыскать эту женщину в Аммане, когда прилетит туда? Он едва не сходил с ума от осознания собственного бессилия и метался из стороны в сторону, не зная, что предпринять. Сегодня утром ему звонил его отец, однако он попросил, чтобы отцу ответили, что его нет на месте. Он был просто не в силах ни с кем разговаривать, а особенно с отцом.

– Джиан Мария…

Молодой человек, вздрогнув, оглянулся. Его напугал зычный голос отца Франческо.

– Падре…

– Я уже некоторое время наблюдаю за тобой. Ты ведешь себя так, как будто у тебя болит душа. Что случилось?

Отец Франческо уже более тридцати лет выслушивал исповеди в Ватикане. Он всегда отпускал людям грехи, в которых они приходили покаяться в поисках прощения, и с уважением относился к молодому священнику, всего несколько месяцев назад начавшему работать исповедником в этом соборе. Джиану Марии в равной степени были свойственны и наивность, и доброта, а еще старому священнику импонировала твердость веры в Господа этого юноши.