Глиняный род

Самый рослый сел на вёсла, остальные взобрались на борт своей лодки и погребли в Ёдоль. Ретиш со Зрином подтянули сома к корме. Даже мёртвый он оставался страшным. Маленькие светящиеся глазки горели ненавистью, в огромный рот голова человека бы поместилась, а длинный хвост покачивался на воде локтях в шести от головы.

На причале толпился народ. Впереди всех Ретиш разглядел Умира и Благожу. Рядом с ними мелькал платок Отрады. Сувра видно не было.

– Ох, и попадёт же нам, – проговорил Ретиш. – Лишь бы не обрили.

Зрин не ответил, только губы сжал.

Однако Благожа с Умиром сильно браниться не стали. Видно, тревога их гнев погасила. Ретиш со Зрином выслушали упрёки, повинились и взялись вытягивать сома на берег. Только одним было не справиться. Пришедшие поглазеть на чудище тут же взялись помогать. Умир со Сминравом прикатили телегу, сома уложили на рогожу, четверо мужчин с трудом подняли его. На телеге только тулово уместилось, хвост же по земле волочился. Чтобы до дома довезти, хоть зудя лепи, да разве Благожа позволит. Пришлось самим за оглобли браться.

Увидав израненные ладони Ретиша, Умир велел ему со Зрином отойти в сторону.

– Хватит с вас на сегодня, с остальным сами управимся.

Ретиш и правда едва ноги переставлял от усталости, потому спорить не стал, поплёлся за телегой.

К ним со Зрином подскочила Отрада.

– Ух, ну и чудище! – приговаривала она, разглядывая хвост сома.