Глинтвейн для Снежной королевы

Она брела по коридору, понурившись. На подоконнике открытого окна сидела то ли женщина, то ли девочка — хрупкая и отстраненная — и кормила голубя. Голубь ходил кругами и опасливо хватал крошки судорожным движением головы. При появлении Леры голубь улетел, а женщина слезла с подоконника и наклонила голову, сложив под подбородком ладони.

— Принцесса, — прошептала она в такой позе.

Лера осмотрелась. В коридоре они были одни.

— Не подарит ли мне принцесса кофточку и штаны, — продолжала шептать странная женщина с иссиня-черными волосами. — И курточку.

— Зачем? — удивилась Лера.

— Мне нужно срочно уйти из этого дома, — ответила женщина, не поднимая головы. — Башмаки мне бы тоже пригодились, уверяю вас, принцесса, на дорогах столько всего опасного для босых ног.

— Но я… — начала было Лера.

— А принцесса может надеть пока мой халат и тапочки, — легкий кивок головы. — Я в таких тапочках совсем не могу ходить.

Задумавшись, Лера посмотрела на крошечные ступни женщины в огромных потрепанных шлепанцах.

— Если принцесса не захочет раздеться, я ее порежу, — продолжила женщина, опустила одну руку в карман байкового халата с веревочками-завязками и вдруг достала оттуда складной нож. — Но принцесса добрая, она отдаст мне и кофточку, и штаны, и башмаки.

— Не отдаст, — заявила Лера, отступая к двери кабинета Маруси. — Ты воровка?

И тут женщина упала на колени и тихонько завыла.

— Я не разбойница, — сказала она, — просто мне нельзя больше здесь находиться. Мой ребеночек родился мертвым, приходил страшный человек, считал мои ребра и позвонки! Я хочу уйти, а меня не отпускают, потому что нет страховой карточки. И ребеночка не отдают. И одежду не отдают…

Лера моментально сбросила куртку, сняла через голову кофточку и стала расстегивать джинсы.

Через двадцать минут сидения на подоконнике ее обнаружила проходящая медсестра.

— Откуда? — спросила она. — Прием у заведующей закончен. Марш в палату!

Лера побрела за медсестрой. Шаркая тапочками, поднялась вместе с нею в лифте на третий этаж, потом пошла на шум и странную давку перед дверью, как оказалось — столовой. Лера вошла последней, получила стакан странного напитка. Выпила глоток, а остальное потихоньку вылила в раковину. Потом она подошла к посту дежурной медсестры и попросила разрешения позвонить домой. Разглядев Леру, медсестра вскочила, опрокинув стул. После расспросов — фамилия, возраст, когда поступила — медсестра вцепилась в правую руку Леры крепкой профессиональной хваткой и подняла тревогу. Еще через двадцать минут все медработники этого этажа, Маруся, Лиза и дежурный охранник, которого сюда привели для объяснений, стояли вокруг кресла, в котором Лера скучным голосом в который раз рассказывала, как ее раздела маленькая бандитка.

Спокойствие

Валентина пришла к Марусе и попросила померить ей давление. Маруся спала после обеда — был выходной день. На улице весна дурачилась вовсю — отряхивала лопнувшие сережки у тополей, все прохожие обчихались.

— Нормальное у тебя давление. Нижний показатель немного выше нормы. В общем — нормальное.

— Видишь, какая я спокойная, — бесцветным голосом заметила Валентина. — И разговариваю внятно. А то дело доходило до смешного — не могла двигать губами, язык отнимался. Я решила серьезно заняться своим здоровьем.

— И как ты им занялась? — Маруся пошла в кухню ставить чайник.

— Тренирую нервную систему. Теперь меня очень трудно вывести из себя. Даже давление редко повышается. Лучше всего у меня получается с начальником. Как бы он теперь ни изгалялся, у меня только сочувствия прибавляется, а расстройства — никакого.

— И что же ты для себя изобрела успокаивающего? — лениво поинтересовалась Маруся, сдерживая зевоту.

— Я представляю его в гробу.

— Что?…

— Лежит, тихий такой, серьезный, одинокий. Жалко.

— Что случилось? — замерла Маруся у открытой дверцы холодильника. — Сегодня выходной, тебя начальник на работу требует?

— Нет. Сегодня Антоша пропал. Давно не терялся, а сегодня куда-то делся.

— А что ему Лерка на ночь читает? — озаботилась Маруся.

— Я посмотрела. Сказки Гофмана она ему читает. «Крошку Цахеса».

— Про что это? — Маруся подошла, нащупала запястье у Валентины и замерла, отсчитывая пульс.

— Это про уродливого ребенка. Который придумал, как сделать, чтобы его все любили. Не надо трогать мой пульс, все нормально. Антоша уже нашелся.

— Вот и отлично, — выдохнула Маруся и закрыла дверцу холодильника.

— На крыше, — уточнила Валентина.

— Как это? — села Маруся. — Там?… — она показала пальцем вверх.

— Да. На крыше двенадцатиэтажного дома. Стоял на самом краю. Зачем залез, знаешь? На небо посмотреть.

— Я думаю, Лерка здесь ни при чем, — покачала головой Маруся. — Крошка Цахес… Лера приходила ко мне на работу. Попросила показать ей рентгеновские снимки Антоши.

— Надеюсь, ты указала ей на дверь? — лениво поинтересовалась Валентина.

— Нет. Мы поговорили.