Глинтвейн для Снежной королевы

Для самого следователя это было фактом удручающим. Прохор Аверьянович должен был через несколько недель с почетом уйти на покой. Естественно, к этому моменту коллеги постарались максимально уменьшить нагрузку пожилому сослуживцу (Старику, как они его называли). А теперь дело о похищении Антона Капустина грозило вылиться в череду бесконечных расследований и заведения новых дел, как то: подлог при исполнении должностных обязанностей, обман, незаконные операции по усыновлению, сговор с целью похищения ребенка. Так что удручен был весь отдел по розыску пропавших – в уголовке дело о похищении заводить не стали в силу несовершеннолетия единственного свидетеля происшедшего и показаний родителей о случаях предыдущих исчезновений мальчика.

Основным достижением в расследовании стало желание сотрудничать с органами Элизы Одер. Желание это, как показалось Старику, у бабушки пропавшего мальчика возникло внезапно, вдруг, потому что до полудня прошлого четверга она только и делала, что говорила всякие глупости о смысле жизни, о порядке и грехе, путалась в показаниях и хихикала по любому поводу.

Больше всего самому Самойлову помогла сестра мальчика, Валерия. Старик впервые в жизни столкнулся с таким поразительным чувством ответственности, а уж четкости и логике ее выводов позавидовал бы любой оперативник. Дело в том, что девочка говорила только те вещи, которые существовали в реальности. На вопросы – «как могло бы получиться», или «что можно предположить» – она скучнела лицом и только растерянно пожимала плечами. Старик уже на второй беседе поверил ей безоговорочно во всем, что касалось повозки со Снежной королевой.

Валерия Одер дала расследованию основной материал для работы. К четвергу на прошлой неделе, когда у ее бабушки вдруг прорезались из неизвестно каких мест чувство ответственности и желание помочь следствию четкими правдивыми ответами, у следователя уже были свои наработки. Благодаря девочке Лере он узнал, что:

Мария Мукалова – не просто друг семьи, а кормилица обоих детей. Из этого сообщения в ходе дальнейшей беседы с Лерой вырисовывалось следующее: в студенческие годы Мукалова забеременела от Валентина Капустина; бабушка Элиза, узнав о костных наростах на лопатках мальчика, была очень возмущена, поругалась с родителями и настояла, чтобы внучка жила с нею. Она же наняла сыщика, она же стащила полотенце с кровью папы Капустина, объяснив свои действия необходимостью исследования его биологического материала; в больнице, родильным отделением которой заведует Мукалова Мария, работает некий Кощей Бессмертный, который исследует аномалии у новорожденных и сильно ими интересуется.

Все это вместе дало возможность Прохору Аверьяновичу быстро и правильно подойти к расследованию обстоятельств похищения мальчика, а когда бабушка Элиза созрела для дачи показаний, все встало на свои места. Но сам факт того, что тринадцатилетняя девочка выдала ему за полчаса беседы такую важную информацию, которую у любого взрослого не выкачать и за недели допросов, привел Старика в состояние некоторой обеспокоенности. Да и девочка попалась странная – слишком правдивая, слишком внимательная к мелочам и без всяких попыток не то что сочинить интересное, а даже просто приукрасить имеющийся факт. Не говоря уже о некоторой неэтичности сказанного по отношению к близким взрослым. Так что при всем его восхищении Валерией Одер у Старика возникло странное чувство, будто он выполняет следственные действия по составленному девочкой плану.

Кстати, об этичности.

– Я на все готова, чтобы найти брата, – без малейшего намека на позерство заявила Лера. – Никаких ограничений в вопросах. Мне все равно, что кому-то будет неудобно за мои ответы. Вам ведь неудобно, так?

Старик удивился и долго про себя выбирал ответ, чтобы не спугнуть ее целеустремленность. Девочка восприняла его замешательство по-своему:

– Я могу вынести из дома, что вам нужно. Любые документы. Могу перерыть все шкафы в доме бабушки. Ее стол с потайными задвижными ящичками я наловчилась открывать шпилькой. Спрашивайте, что вас интересует. Только отыщите Антошу. Вы ведь найдете его?

– Зачем ты рылась в столе бабушки?

– Потому что пропало кухонное полотенце, я уже вам рассказывала.

– Когда у меня дома пропадает полотенце или ухватка для горячего, я не иду рыться в столе своего родственника, – заметил Старик, про себя подумав, что даже при большом желании ему бы этого не удалось: к шестидесяти трем годам он был совсем одинок. – Почему тебе вообще пришло в голову связать исчезновение полотенца с бабушкой? Что ты напридумывала, когда оно пропало?

– Я не умею придумывать, – настойчиво убеждала его Лера. – Стиральная машина и вынос мусора – на мне. Из квартиры никто не выходил, кроме Элизы, она в тот вечер приходила в гости. Уходя, попросила пакет, хотя была с сумкой. Небольшая стильная сумочка трапецией. Почему вы спрашиваете? Она же созналась. Как только я нашла договор с сыщиком.

Старик вздохнул: ему было трудно с девочкой Лерой.