Глюконавты (СИ)

Осторожно, чтобы не разбудить бомжа, выражение лица которого во сне было весьма зверским, друзья миновали эпичный памятник и поспешно свернули на соседнюю улицу.

— А почему ты вышел именно в этом месте? — спросил Муха. — Почему не у Колизея?

— Да есть тут одно дело у меня, — неопределённо ответил Вадик, читая в тусклом свете фонаря указатель с названием улицы.

«Улица имени М.И. Вурдалакова», — значилось на указателе. Тут же рядом с указателем, как и полагалось, имелась мемориальная доска с медным барельефом некоего бородатого молодого мужчины. Под барельефом на особом выступе лежали три засохшие дольки чеснока.

— Видимо, вместо цветов, — заметил любознательный Вадик, внимательно изучая памятную доску.

— Ну и что там? — нетерпеливо спросил Муха, становясь на цыпочки.

— Да революционером этот Михаил Иванович Вурдалаков вроде как был, — ответил Вадик. — Смольный в составе штурмовой волчьей стаи брал, но геройски пал в районе Перекопа от серебряной пули белого офицера в январе восемнадцатого года. У офицера этого, кстати, фамилия Ведьмаковский была.

— А имя случайно не Геральт? — поинтересовался Муха.

Вадик присмотрелся:

— Да нет, вроде не Геральт, Анджеем этого белогвардейца звали.

Друзья огляделись.

— А я хорошо узнаю этот район города, — Муха указал на противоположную сторону улицы. — Вон восемнадцатая аптека, где мы пиявок покупали, помнишь? Преподавателю по истории их потом в термос с чаем подбросили.

— Помню, помню, — рассмеялся Вадик, — как же такое забудешь. У меня до сих пор его дикий крик в ушах стоит. Эх… знаешь, на какую-то короткую долю секунды мне даже показалось, что мы уже дома.

Аптека была закрыта и, судя по замазанной побелкой витрине, закрыта на вечный ремонт.

— Идём дальше, — скомандовал Вадик, задумчиво почёсывая подбородок. — Нам нужно найти высокое серое здание с большим двором.

— А что там? — заинтриговано спросил Муха.

— Скоро увидишь, — ответил Вадик, — если, конечно, в этой реальности то здание осталось неизменным, в чём я сильно сомневаюсь…

* * *

К счастью, сомнения Вадика были напрасны. Нужное здание они отыскали довольно быстро, слишком сильно оно выделялось по сравнению с остальными городскими строениями.

— Улица Батон-Руж, дом «LOA House» — вслух прочёл вывеску Муха и непонимающе перевёл взгляд на приятеля. — А в нормальном Муроме здесь что было?

— Муромский историко-художественный музей, — ответил Вадик. — Самое безопасное место в городе, где тебя будут искать в последнюю очередь.

Друзья на минуту задумались, с содроганием вспоминая участкового Антона Гопстопова, пусть земля ему будет пухом… Хотя нет… хоронить бравого участкового было пока что очень и очень преждевременно.

В старинном фасаде музея имелась сквозная арка, ведущая в тёмный таинственный двор.

— Э, нет, — сразу же заявил Муха, — иди туда, приятель, сам. Я лучше ещё раз на трамвае прокачусь вместе с Человеком-Пауком, Ван Хельсингом и Джеком Потрошителем, чем зайду в этот стрёмный двор.

Вместо ответа Вадик отпустил другу чувствительный пинок под зад, что было намного весомей всяких мотивирующих к действию слов.

— Рюкзак с коноплёй у кого сейчас? — строго спросил Вадик.

— Ну вроде как у тебя… — был вынужден признать Муха.

— Значит будешь безоговорочно меня слушать! Всё понял?

Тяжело вздыхая и потирая ушибленное место, Муха понуро побрёл вслед за воинственно настроенным приятелем к зияющей во тьме зловещей арке.

В арке, как обычно, для такого рода мест пахло котами и пролитым пивом. На стенах имелись похабные надписи и рисунки порнографического характера. С культурными посетителями антикварного «Дома Лоа» был видимо совсем уж жесткий напряг.

Сквозь арку друзья прошли без особых приключений. За ней их поджидал весьма симпатичный дворик, освещённый двумя подслеповатыми фонарями. У подъездов стояло несколько винтажных автомобилей и чёрный зловещий средневековый катафалк, запряжённый двойкой лошадей. За колыхающейся на ветру кружевной шторой угадывался чёрный лакированный гроб. Сидящие на козлах возницы дремали, опустив головы на грудь. А может и не дремали, а были попросту мертвы.

— Ну и куда теперь? — задал свой любимый вопрос Муха.

— По-моему, туда, — Вадик указал в темноту.

Муха скептически посмотрел на друга:

— Скажи, ты специально выбираешь места потемнее?

Вадик не ответил. Держась по возможности менее освещённых частей двора, друзья осторожно приблизились к самому дальнему подъезду. Железная дверь была не заперта. Естественно, в подъезде, как и в арке, пахло сыростью и котами. Ведь должны же были эти коты где-то жить?

Но на лестничной клетке тянуло и ещё кое-чем, на что сразу обратил внимание чуткий к таким вещам Муха.

— Вадик, ты чувствуешь? — он тронул идущего чуть впереди приятеля за плечо. — По-моему, чесноком несёт?

— Конечно, я тоже это заметил, — шёпотом ответил Вадик, который, судя по всему, намеревался спуститься в подвал жутковатого дома.

Тихо щёлкнул в темноте включатель, и под потолком подъезда обозначилась тусклая засиженная мухами лампочка, осветившая часть лестничного проёма, лифт и решётчатую приоткрытую дверь, ведущую в подвал.