Глюконавты

- Ик, - сказал Семен, едва удержавшись на ногах и, погладив старикашку по

голове, добавил. – Знакомьтесь, это мой лучший дружбан Бал-бэ-э-сэ-э…

- Бал-саагот, - поправил полковника старик, – к вашим услугам.

Мордобоев осторожно поцеловал чёрного мага в плешивую макушку:

- Скажи им, Беня, ты будешь нам в дальнейшем мешать?

- Нет, не буду, - ответил маг, и они дурными голосами запели что-то про

грудастую Клотильду и сапожника Тирольда.

***

- Боже, какая же я всё-таки свинья, - сказал полковник, наконец,

проснувшись.

Голова с похмелья напоминала улей, который пилил бензопилой

сумасшедший пасечник. Вадик согласно с ним кивнул:

69

- Сам себя не похвалишь, - сказал он, – неделю будешь ходить, как

оплёванный.

Сарказма данных слов Семён не понял и вполне возможно, что именно это

спасло Вадику жизнь.

- На помощь, помогите, - раздалось где-то в глубине леса, – а-а-а, дракон,

он меня сейчас съест.

Семён резко вскочил с земли.

- Где-где-где, - завертев головой по сторонам, полковник схватился за

двуручник. – Секундочку, братцы, – Мордобоев огляделся, – Я что-то не вижу

головы Бал-саагота? Где она?

- В замке, - ответил копошащийся в своём рюкзаке Муха, – где же ей ещё

быть, тоже, наверное, мучается с похмелья.

- Ой, ё… - схватился за лоб полковник, припоминая вчерашний день, – всё

ничего, но я загнал его в подвалы, а там коллекция сухих вин. Боже, какой

позор.

- На помощь, дракон, а-а-а…- продолжало доноситься из леса.

- А как вы меня сюда принесли? – удивился Мордобоев с отвращением

срывая с меча чехол, подаренный ему пьяным чёрным магом.

- Как-как, - передразнил Вадик – молча. Этот придурок, Бал-саагот спьяну

ураган с камнепадом вызвал. Мы ели ноги унесли, пока до лифта бежали, чуть

не прозрели.

- Помогите, - визжал женский голос.

- Да когда же он её сожрёт в конце то концов, - не выдержал Муха.

- Сходил бы ты, Семён, посмотрел, в чём там дело, - предложил Вадик.

- Да иду уже, иду, - недовольно буркнул полковник, взваливая меч на плечо

– ну и работёнка…

Когда великий драконоборец скрылся из виду, Муха закончивший ревизию

в рюкзаке скептически хмыкнул:

- Как бы он с бодуна принцессу не зарубил, жаль будет девку, красивая,

хоть и дурная.

Отряхнув штаны, Вадик поднялся с травы:

- Ну что сходим, посмотрим?

Но ответить Муха не успел, потому что в следующий момент из кустов

цветущего жасмина прямо на друзей выскочил ревущий милицейский бобик.

- А байстрюки? – ревел в кабине участковый Гопстопов, неистово терзая

баранку. – Давно не виделись.

Утратив дар речи, Вадик с Мухой бросились наутёк.

- Стоять, - орал участковый, – я вам покажу, где зэки зимуют. Нет, я вас

туда отправлю в цинковых гробах.

- Выследил всё-таки нас, гаденыш, - чуть не плакал Муха, уворачиваясь от

наскакивающего сзади бобика. – Что мы ему такого сделали?

Вадик не ответил.

Вадик принимал решение.

- Разделяемся, - громко прокричал он другу, – ты беги влево, а я вправо.

- Нет, - визжал Муха, снова каким-то чудом выпрыгнув из-под колеса,

ревущего милицейского бобика, – мы потеряемся.

70

- Всё равно, - крикнул Вадик, – другого выхода нет, я ухожу.

И резко рванувшись в сторону, он исчез в кустах жасмина. Глаза у

Гопстопова разбежались.

За кем же гнаться?

- У-у-у-у, байстрюки, - словно раненный гризли ревел участковый. – Всё

равно не уйдете.

Немного поколебавшись, Гопстопов всё же погнался, за скачущим по

кочкам словно припадочный, Мухой. Сработало старое чутьё матёрого

милиционера. Ведь в рюкзаке за спиной у Мухи было что? Правильно, улики.

Срок свой нёс за спиной Муха, немалый срок.

- Ух ты, - челюсть участкового громко лязгала в такт подпрыгивающему на

ухабах бобику. – Шустрый шельмец.

А Муха бежал, петляя то зигзагами, то кренделями, подпрыгивая на ходу,

хватаясь за ветки деревьев, за свисающие с веток лианы, за что угодно лишь бы

поскорее сдыхаться настырного преследователя. Но Гопстопов крепко сидел у

него на хвосте, уже достав из бардачка наручники.

«Где же этот безголовый, что нам всё время помогал?», - удивлённо

подумал Муха, спотыкаясь и падая в грязную лужу.

Резко затормозив, бобик буквально выплюнул из себя сияющего от

радости, словно римский легионер прикончивший эфиопа, Гопстопова с

дубинкой и массивными «крабами» в руке. Муха отчаянно взвыл,

забарахтавшись в луже, но участковый уже прочно утвердившись на его спине,

заламывал бедняге руки за спину.

- У… мерзкий хипарь, - приговаривал Гопстопов, выкручивая скулящему

Мухе запястья, – отбегался, Курт Кобейн недоделанный.

С громким щелчком закрылись наручники. Всё было кончено. Уткнувшись

лицом в грязную жижу, Муха пускал в ней мутные пузыри.

- Так-то лучше, - участковый похлопал свою жертву по взмокшей спине. –

Ты, наконец, нашёл свою стихию.

Сняв с задержанного рюкзак, Гопстопов стал грубо в нём копаться.

- Где же гербарий, неужели этот охламон всё без остатка выкурил?

Но Муха был бережливым панком, на солидную статью травы в его

рюкзаке вполне хватало.