Глобализация: тревожные тенденции

Бессмысленно спорить ,о том, можно ли это назвать «чудом»: рост доходов и сокращение бедности в Восточной Азии за последние три десятилетия были беспрецедентными. Все, кто посещал эти страны, не могли не поражаться трансформации, связанной с развитием; переменам не только в экономике, но и во всем обществе. Их отражали все статистические данные, какие только можно себе представить. Тридцать лет назад тысячи рикш надрывались за мизерную плату; сегодня они используются как аттракцион для туристов, наводняющих регион и желающих сделать снимок на память. Сочетание высокой нормы сбережений, государственных вложений в образование и направляемой государством промышленной политики способствовало превращению региона в мощный генератор экономического роста. Темпы роста были феноменальными на протяжении десятилетий, и для десятков миллионов людей неизмеримо вырос уровень жизни. Плоды экономического «чуда» широко распределялись среди населения. Развитие азиатской экономики имело свои проблемы, но в целом правительствам удалось создать работоспособную стратегию ― стратегию, в которой не было ни одной точки соприкосновения с политикой Вашингтонского консенсуса, кроме важности поддержания макростабильности. Как и в Вашингтонском консенсусе, торговле придавалось важное значение, но акцент делался на развитии экспорта, а не на устранении препятствий для импорта. Торговля была в конечном счете либерализована, но постепенно, по мере того, как создавались новые рабочие места в экспортных отраслях. В то время как Вашингтонский консенсус предлагал быструю либерализацию финансового рынка и рынка капиталов, страны Восточной Азии либерализовали их постепенно: некоторым, наиболее успешным странам, например Китаю, предстоит еще долгий путь к либерализации. В то время как Вашингтонский консенсус подчеркивал необходимость приватизации, правительства на национальном и местном уровнях помогали создавать предприятия, сыгравшие ключевую роль в успешном развитии стран. Согласно Вашингтонскому консенсусу, промышленная политика, с помощью которой государство пытается сформировать будущие тенденции развития экономики, является ошибкой. Однако правительства стран Восточной Азии сделали это центральным пунктом своей ответственности. В частности, они считают, что для того, чтобы сократить разрыв в доходе между собой и более развитыми странами, им необходимо преодолеть разрыв в знаниях и технологиях. С учетом этого они строили свою образовательную и инвестиционную политику. В то время как Вашингтонский консенсус обращал мало внимания на неравенство, страны Восточной Азии исходили из того, что нужна политика сокращения неравенства, способствующая интеграции общества, а последняя в свою очередь создает климат, благоприятный для инвестиций и роста. Если взглянуть на проблему пошире, то Вашингтонский консенсус ставил задачи минимизации роли государства, а в Восточной Азии на государство возлагалась задача содействия формированию рынков и управления ими.

В момент возникновения кризиса на Западе не сумели оценить его масштабов. Когда у президента Билла Клинтона попросили помощи Таиланду, тот отмахнулся, заметив, что коллапс бата ― это просто «небольшая лужа на пути» к экономическому процветанию^{10}. Подобную уверенность и невозмутимость Клинтона разделяли финансовые лидеры мира, собравшиеся на ежегодное собрание МВФ и Всемирного банка в Гонконге в сентябре 1997 г. Руководители МВФ были настолько уверены в своих рекомендациях, что даже попросили внести изменения в Устав организации, разрешающие оказывать более сильное давление на развивающиеся страны, чтобы заставить их либерализовать рынки капитала. Тем временем лидеры азиатских стран, и в особенности министры финансов, с которыми я встречался, пребывали в ужасе. Они считали, что источником их неприятностей являются «горячие деньги», поступившие в их страны после либерализации рынков капитала.

Понимая, что главные трудности еще впереди, что кризис нанесет опустошительный урон их экономикам и их обществам, они опасались, что политика МВФ помешает им предпринять действия, которые, по их мнению, могут предотвратить кризис, что Фонд будет настаивать на такой политике, которая усугубит негативные воздействия кризиса на экономику их стран. Однако они чувствовали, что бессильны сопротивляться. Они даже знали, что могут и что нужно сделать для того, чтобы предотвратить кризис и минимизировать ущерб. Знали они и то, что МВФ осудит их, если они предпримут эти действия, и опасались, что в результате начнется бегство иностранного капитала. В результате только Малайзия осмелилась пойти на риск и навлечь на себя гнев МВФ. И хотя политика премьер-министра Махатхира, пытавшегося удержать на низком уровне процентные ставки и одновременно затормозить стремительный отлив спекулятивных денег из страны, подверглась нападкам со всех сторон, спад в Малайзии был более коротким и менее глубоким, чем в любой другой стране^{11}.