Глобальная потребность наших дней - дебюрократизация власти и бизнеса и изкоренение паразитизма меньшинства на труде и жизни большинства

Хотя СССР просуществовал гораздо дольше Парижской Коммуны (71 год [9] и 73 дня соответственно), причины краха СССР — те же самые: М.С.Горбачёву и возглавляемой им бюрократии нравственные принципы и этика равенства человеческого достоинства, выражающиеся в коллективном труде и потреблении людьми коллективно произведённого ими, были неприемлемы; их паразитическая нравственность и этика вседозволенности и потребительства определили курс и цели перестройки, даже если они были идиотами, не понимавшими, что они творят.

И не надо думать, что бюрократия вождей КПРФ или вождей любой другой политической партии современной России лучше (по своим нравственности, этике, знаниям, уму), нежели бюрократия КПСС. Если бы дело обстояло иначе, то истинные причины развала СССР были бы вскрыты ими и оглашены сразу же, как только они оформились как партии и устремились в Государственную думу. И до тех пор, пока трудящиеся России не услышат о классовой паразитической сути бюрократии с трибуны Государственной думы, можно считать этот орган законодательной власти РФ был и будет пустой говорильней обнаглевших в паразитизме политиканов.

Но есть и некоторые исторически непреходящие обстоятельства, соотносимые с высказанным выше воззрением теории управления на средства дебюрократизации.

5. Поскольку для большинства семей переход в более высокодоходные группы закрыт именно социальной организацией (прежде всего — структурой общественного объединения труда — статистикой занятости и оплаты труда, которая обусловлена возтребованностью профессий, наличием и возможностями замены специалистов), то общественно целесообразно, чтобы концепция управления народно-хозяйственным потенциалом была ориентирована:

· на максимальный рост покупательной способности средней зарплаты;

· на то, чтобы разброс минимальной и максимальной зарплаты (а также расходов, частных предпринимателей, идущих на потребление в их семьях) стимулировал рост квалификации и добросовестное исполнение своих должностных обязанностей на своём рабочем месте, а не поощрял карьеризм, поиски нового более доходного места работы и «лёгких» денег и прожигание жизни ВСЕГО ОБЩЕСТВА И БИОСФЕРЫ высокодоходным, а по существу, паразитирующим меньшинством;

· чтобы возможностей получения нетрудовых доходов было как можно меньше;

· чтобы год от года снижались цены и разширялся перечень продукции и услуг безплатного потребления, прямо или косвенно оплачиваемых госбюджетом разных уровней, профсоюзами, разного рода целевыми частными фондами, бюджетами предприятий (т.е. это то, что должна представлять собой социально ориентированная «монетизация льгот»).

Это в принципе достижимо в случае принятия всем обществом, а не только законодателями, конституционной нормы, низводящей управленческий корпус государства к уровню доходов не выше среднего в обществе. Если общество находится вне кризиса, то в этом случае, не имея возможности поднять себе номинальные денежные доходы и создать особые “безплатные” льготы, управленческий корпус для роста благосостояния своего личного и своих семей вынужден будет изпользовать единственное средство, неотъемлемо находящееся в его распоряжении — управленческий ПРОФЕССИОНАЛИЗМ.

Т.е. в нравственно-этически здоровом обществе не может быть места монопольно высоким ценам на продукт труда корпорации разнородных управленцев. Иными словами корпорация управленцев по статистике доходов в ней не должна выделяться из других профессиональных корпораций.

Но при высказанной конституционной норме сфера государственного управления перестаёт быть притягательным местом для своекорыстных рвачей и не обладающих управленческим профессионализмом бездельников, эксплуатирующих господствующий стереотип отношения к власти в толпо-“элитарных” обществах: выше должность — больше власти, следовательно, должна быть и выше зарплата и больше безплатных льгот, меньше ответственности за свои дела. Но именно этот господствующий стереотип отношения к власти и обращает государственный аппарат и банковскую систему, да и все остальные сколько-нибудь властные структуры, в бездумную, бездушную машину, ПРОДАЖНО отрабатывающую любую внедренную в неё концепцию управления.