Читаем Глобальное потепление или глобальное похолодание? полностью

4. Циклы – минимум Дальтона– период низкого количества солнечных пятен, представляющий низкую солнечную активность, названный в честь английского метеоролога Джона Дальтона, длившийся примерно с 1790 по 1830 год или с 1796 по 1820 год, что соответствует периоду с 4 по 7 солнечный цикл. Хотя минимум Дальтона часто сравнивают с минимумом Маундера, число солнечных пятен в нем было немного выше, и сообщалось о солнечных пятнах, распределенных в обоих солнечных полушариях, в отличие от минимума Маундера. Корональные стримеры визуально подтверждены на рисунках затмения Эзры Эймса и Хосе Хоакина де Феррера в 1806 году и указывают на сходство его магнитного поля не с минимумом Маундера, а с современными солнечными циклами.

Как минимум Маундера и минимум Шпорера, минимум Дальтона совпал с периодом глобальных температур ниже среднего. В течение этого периода в Германии наблюдались колебания температуры примерно на 1°C.

Важным фактором, влияющим на климат планеты, является солнечная активность, которая, по мнению ученого А. Л. Чижевского, имеет 12-летние циклы. С 1965 г. солнечная активность упала приблизительно на 30%. Предыдущий 23-й цикл (1996–2008 гг.) был очень слабым. Количество дней без пятен на солнце стало самым большим с начала ХIХ века.

В конце ХХ века резкий рост точности астрономических наблюдений позволил установить еще 11 климатических циклов, продолжительностью от 10 до 400 тысяч лет. Отдельные циклы не зависимы или мало зависимы друг от друга, поэтому могут накладываться. Суммарная амплитуда колебаний температур при этом может достигать 15 градусов. И тогда можно говорить о великих потеплениях или великих похолоданиях. Было также установлено, что количество пятен на Солнце возрастает и убывает периодически. Так родилось понятие о циклах солнечной активности. Изучение ледяного покрова Земли показало, что эпохи потепления и похолодания закономерно чередовались. За последние 450 тыс. лет было 6 климатических циклов. Мы живем в эпоху заканчивающегося межледниковья и закономерно входим в период «великого похолодания».

1.4. Влияние термохалинной циркуляции на климат Земли

Понижение глобальной температуры ведет к понижению стерического (плотностного) уровня Мирового океана, который определяется разностью в плотности океанических вод, которая зависит от разности их температуры и солености.

Термохалинная циркуляция (ТЦ) представляет собой крупно масштабную океаническую циркуляцию или конвейер, в котором происходит движение водных масс за счет перепада плотности воды, образовавшегося вследствие неоднородности распределения температуры и солёности в океане. В самом наименовании термина заложены два фактора, которые вместе определяют плотность морской воды – температура (термо) и солёность (халина). ТЦ является глобальным объединением всех существующих течений Мирового океана. Рассмотрим некоторые из них. Стоит обратить внимание на то, что вариации солнечной активности через атмосферную и гидросферную циркуляцию определяют изменение размеров ледового покрытия в полярных областях Арктики (Северный полюс) и Антарктики (Южный полюс). Именно количество атмосферных осадков и температурный режим атмосферы регулируют объемы накопления и таяния ледниковых щитов.

Идея солнечного влияния на льдообразование в полярных областях была высказана в 1918 году немецким географом, профессором Людвигом Меккингом. Он утверждал, что количество льда в морях варьирует, и что это вызвано вариациями солнечной активности – периоды максимальной солнечной активности способствуют уменьшению количества льда, а периоды минимальной – его увеличению.

Активное таяние льдов (что мы и наблюдаем в настоящее время) приводит к тому, что огромная масса пресной, холодной, плотной воды уносится Лабрадорским течением (ЛТ), которое также является холодным морским течением. Траектория течения – между побережьем Канады и Гренландией, устремленное в южном направлении из моря Баффина до Ньюфаундлендской банки. У Ньюфаундленда ЛТ смешивается с тёплым струйным течением Гольфстрим (Г), отклоняя его в сторону Европы. Холодные воды подныривают под Г, то есть происходит процесс опреснения и охлаждения стоковым течением. Когда степень опреснения достигает определенного уровня, то плотность вод ЛТ уменьшается, оно поднимается на поверхность и преграждает дорогу Гольфстриму, который значительно влияет на климат Западной Европы. Так, например, в шотландском Глазго средняя температура в январе месяце составляет +3,5 градуса, а в находящейся на той же широте Москве –9,5. Все из-за того, что Глазго находится ближе к “батарее” Гольфстрима. Схема течения Гольфстрима приведена на рис. 1.6.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как мы ориентируемся. Пространство и время без карт и GPS
Как мы ориентируемся. Пространство и время без карт и GPS

В книге поднимается множество вопросов, связанных с навыком ориентирования в пространстве как у животных, так и у людей. За счет чего животные обладают способностью мигрировать и ориентироваться с поразительной точностью? Как наши предки с присущим им авантюризмом распространились по всему миру без карт и навигационных инструментов? Как наш мозг воспринимает время и пространство?«Я спросила себя: что происходит, когда мы доверяем навигацию гаджету? Даже предыдущее поколение навигационных приборов – компас, хронометр, секстант, радио, радар – требовало от нас внимания к окружающему миру. Поиски ответа привели меня в неожиданные области. Что конкретно делает человек, когда ориентируется на местности? Чем мы отличаемся от птиц, пчел и китов – и почему? Как скорость и удобство технологии повлияли на наше передвижение по миру и на наше представление о своем месте в нем? Поиски материала для этой книги в разных областях человеческой деятельности – от экологии перемещений и психологии до палеоархеологии, от лингвистики и искусственного интеллекта до антропологии – открыли для меня удивительную историю происхождения способностей человека к ориентированию, а также их влияния на эволюцию нашего вида». (Маура О'Коннор)В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Маура О'Коннор , Маура О’Коннор

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем
Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Все занимаются исследованиями мозга. Едва ли найдется научная дисциплина, которая откажется «модернизировать» себя, добавив «нейро» к названию. Детища этого стремления – нейротеология, нейроэкономика, нейроправо и нейроэстетика. Жертва его – наш мир, который пытаются представить в категориях из области исследований мозга. Я – это мой мозг? Или только биоавтомат?Эта книга ставит под сомнение значимость нейроисследований. Нить доказательств автора ведет к постулату: дидактический апломб нейронаук непропорционален их фактической познавательной способности; громкие прогнозы и теории балансируют на весьма тонкой основе надежных эмпирических данных, и только разрастающаяся масса вольно истрактованных результатов не дает им рухнуть. И особенно опасны методы, которые современная медицина предлагает для лечения психических заболеваний, в частности депрессивных расстройств.Феликс Хаслер – к. м. н., фармаколог, исследователь в Школе сознания и мозга при Берлинском университете имени Гумбольдта, приглашенный исследователь в Институте когнитивных и нейронаук им. Макса Планка в Лейпциге; в прошлом – сотрудник психиатрической клиники при Цюрихском университете.

Феликс Хаслер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука