Глобальное управление и человек

Биополевая составляющая наследования качеств «отцов не по сперме» называется телегонией. Особенно наглядно эти ситуации подтверждаются и на уровне животного мира. Многократные попытки скрестить самца зебры с лошадью не заканчивались зачатием. Однако покрытая после этого жеребцом лошадь давала полосатое под зебру потомство. Хранящееся в душе российского народа целомудрие – не признак темноты и отсталости от «цивилизованного» мира, а признак истинной цивилизованности, идущей из глубины веков.

Что же касается активно навязываемой нам сексуальной революции, культа разврата и распутства, захлестнувшей страну волны порнографии и эротики, то все это делается вовсе не для того, чтобы развлечь нас и сделать жизнь более интересной и насыщенной. Эффект телегонии, сопутствующий разврату, – один из самых опасных и коварных способов подрыва генетики народа, ведущий к его вырождению. Против нас применяют генное оружие, которое нами в таком качестве не распознается. А ведь традиции большинства народов если не запрещают категорически, то порицают вступление в брак с «испорченной» девушкой, предотвращая подрыв родовой генетики с помощью эффекта телегонии.

Знаете, какое на сегодня самое мощное оружие массового поражения? Стриптизерши! Это может показаться преувеличением, однако, частое созерцание обнаженных женских прелестей, вызывающее мужское возбуждение, которое невозможно реализовать по природному сценарию, как правило, заканчивается серьезными заболеваниями мужчин, прежде всего, простаты и связанных с ней систем организма. И «цивилизованная часть» человечества погибнет скорее не от ядерной бомбы или недостатка ресурсов, а от избытка сексуально окрашенных образов и сцен. По этой же причине на планете будут доминировать мусульмане. Подобный апокалипсис доказывает известный врач, готовивший в свое время первых советских космонавтов, автор монументального исследования «Психологическая антропология стресса» академик Леонид Китаев-Смык. Самое интересное – выводы абсолютно светского ученого тесно перекликаются с постулатами основных религий, табуирующих чрезмерную эротизацию. На протяжении последних десятилетий заболевания аденомой (доброкачественная опухоль) и раком простаты, как эпидемия, поражают мужчин в странах западноевропейской цивилизации. К началу нашего века уже у 40 % мужчин обнаруживается аденома, а из тех, кто старше 40 лет, таких уже половина. В США патологоанатомы выявили рак простаты у 80 % мужчин, умерших старше 60 лет. Иначе говоря, многие из них просто не дожили до трагических проявлений этой болезни. Но парадокс: в мусульманских странах нет такого роста мужской онкологии! (см.: «Цивилизованное человечество погибнет из-за голых баб» proza.ru/2010/09/12/842). В этом же источнике указывается, что древнерусская культура – это культура целомудренно красивой женской одежды! Женская одежда прикрывала тело просторными, долгополыми платьями, сарафанами, нигде не облегая фигуру и ни в коем случае не подчеркивая грудь. Это одежда яркая, праздничная, многоцветная привлекала мужчину, но без эротических призывов. И это не требование неких контролеров от морали, а естественный природный отбор. В долгосрочной перспективе выживали лишь те родовые линии, которые придерживались этих традиций, сохраняя здоровье своего рода, родовую генетику. Многие женщины XXI века буквально роют могилу мужскому здоровью обнаженными частями тела, глубокими вырезами. Каждая такая красавица плодит вокруг себя мужчин-инвалидов. Стриптизерши являются «оружием массового поражения», уже превратившим западную цивилизацию в общество больных мужчин.

Однако телегония – средство стратегического воздействия, а в тактическом аспекте возбуждение в неуместных для этого обстоятельствах половых инстинктов под воздействием порнографии представляет собой сброс множества индивидов к животному типу строя психики и к соответствующему кругу интересов, в котором нет места интереса к судьбам – своей собственной, своих близких, страны, человечества. Тем самым порнография как навязываемое массовой культурой средство воздействия на психику людей предоставляет кому-то монополию на осуществление определенной политики в отношении жертв «клубнички».