Глобальные элиты в схватке с Россией

Такой интерес автоматически встраивается в исследования научного сообщества, регулируя не только решения проблем, не только способы их постановки, но и то, что считать научными проблемами, а что нет. Отсюда – табу на целый ряд проблем, их практическая «необсуждаемость». В периоды кризисов реальность мстит этой табуизации, приводя верхи к классовой и геополитической слепоте, а обслуживающих их «спецов» – к полной интеллектуальной импотенции. Список этих проблем в современной социально-исторической науке довольно велик: от конспирологической проблематики до расовой и холокоста. Любой анализ знания с учетом искажающих его социальных интересов, вскрытие самих этих интересов, анализ реальности с точки зрения не тех или иных групп/интересов, а системы в целом, – так или иначе соотносится с конспирологией: эпистемологически, по «повороту мозгов». Здесь выявляется двойной скрытый смысл: самой реальности (прежде всего властной, социально-энергетической) и знания о ней (информационной).

Конспирология, как научная программа, – это, помимо прочего, всегда раскрытие секретов власть имущих, того, как реально функционирует власть, как распределяются ресурсы и циркулирует информация. А поскольку истинная власть – это, как правило, тайная власть или явная власть в ее тайных действиях, в тайном измерении, то её анализ по определению имеет конспирологический аспект.

К сожалению, у современного обществоведения нет ни понятийного аппарата, ни возможности, а часто и желания заниматься «теневой стороной реальности», скрытыми механизмами социальных процессов – тем, что лежит не на поверхности. В этом плане современное обществоведение является ущербным, половинчатым: поскольку занимается, в основном, явлениями, а не сущностью, функциями, а не субстанцией, – и, таким образом, упуская главное. Конспирология, как научная программа, – мера половинчатости, неполноценности современной науки об обществе. Когда будет создана полноценная, «свето-теневая» наука об обществе, нужда в конспирологии, в любой криптоматике отпадет – это будет просто анализ скрытых и закрытых сторон реальности, соответствующих интересам и мотивам власть предержащих.

Иными словами, разработка конспирологии, как научной программы, – это работа на превращение социальных наук из одномерных в многомерные, полноценные и занимающие произвольную позицию по отношению к интересам тех, у кого в руках власть, собственность и информация. Т. е. конспирология выполняет функцию эмансипации и самокоррекции нынешней науки об обществе.

II

Помимо рынка конспирологической литературы, существует и рынок антиконспирологических работ, эффект которых нередко столь же контрпродуктивен, как и некоторых конспирологических: если эти последние нередко дискредитируют анализ закрытых сторон реальности как таковой, то их антиподы своей слабостью или ангажированностью, стремлением доказать, что никаких заговоров в природе нет, что, например, Линкольна и Кеннеди убили одиночки и т. п., добиваются обратного эффекта. К таким работам, в частности, относится книга Дэниэла Пайпса «Заговор. Мания преследования в умах политиков», которая доводит до логического конца типичную антиконспирологическую аргументацию.

Уже из названия видно, что автор, сын известного русофоба Ричарда Пайпса, приравнивает ТЗ к паранойе. Пайпс высмеивает «конспирологические» теории убийства Кеннеди (соглашаясь с официальной версией!), создания Федеральной Резервной Системы (ФРС), Французской революции. «Сплясал» он и по поводу «Протоколов сионских мудрецов», напирая на роль этого документа в «конспирацизме». В реальности в послевоенный период «Протоколы…» не играют практически никакой роли в конспирологической литературе. Но дело даже не в этом. Чёткий ответ по поводу протоколов дал Герберт Уэллс – писатель, разведчик, человек из «закулисы», причем намного более информированный, чем оба Пайпса, вместе взятые. На вопрос, фальшивка «Протоколы…» или нет, автор «Машины времени» ответил, что этот вопрос иррелевантен, т. е. не имеет значения, поскольку в мире всё произошло так, как описано в «Протоколах…». Повторю: Уэллс «работал» на таком уровне, куда пайпсов и близко не подпустят.