Глобальные элиты в схватке с Россией

И это – лишь одно объективное последствие процесса глобализации как проявления роста производительных сил человеческого общества. Разумеется, результативно «бороться» с ним можно лишь одним-единственным путем: всячески помогая развитию такой глобализации.

Однако, наряду с объективным процессом глобализации существует и «глобализация» как попытка определенных общественно-политических сил Запада, прежде всего в США, монополизировать управление данным процессом в своих интересах и для достижения собственных целей.

Механизмы такой монополизации даже изначально были весьма многочисленными, изощренными и системными. В данной связи достаточно упомянуть о том, что всем хорошо известный и ставший символом «глобального человечества» интернет, изменивший все коммуникативные системы, создавался по заказу Пентагона и до сих пор имеет «закрытый» сверхскоростной сегмент, который может использоваться исключительно военно-политическими структурами США – в то время как «открытый» сегмент интернета во многом находится под непрерывным мониторингом их серверов, именуемых в просторечии «ботами ЦРУ».

То же самое касается новейших трактовок так называемого «авторского права» (включая «международное авторское право») способствующих монополизации и отчуждению определенных категорий идеального продукта с установлением монопольно высоких цен на них (например, программное обеспечение, аудио – и видеопродукция и т. д.).

«Бегство от кризиса», занявшее весь «короткий» XX век (1914–1991), «век войн и революций», после уничтожения Советского Союза как альтернативного «коллективному Западу» общецивилизационного проекта, стало «бегством к кризису». «Первая волна» этого кризиса прошла уже в 1997–1998 году по «периферийным рынкам» Юго-Восточной Азии и России. В 2001 году под прикрытием «теракта и сентября» состоялся фактический государственный переворот в США, а еще через семь лет, в ночь с 14 на 15 сентября 2008 года, произошло банкротство банка Lehman Brothers, после которого началась «вторая волна» финансово-экономического кризиса, затронувшая уже все сегменты мировой экономики.

Заявленный в 1991 году Фрэнсисом Фукуямой «конец истории» в рамках глобального торжества «либерального» проекта «коллективного Запада» (отражавший его «сделку с дьяволом», описанную в «Фаусте» Гёте: «Остановись, мгновенье!») стал обретать неожиданные и весьма угрожающие черты.

До того о различных аспектах глобального кризиса человеческой цивилизации: демографическом, энергетическом, экологическом, продовольственном и т. п., – специалисты могли рассуждать десятилетиями без всякой реакции, или же с весьма избирательной, селективной реакцией (например, печально известная история «озоновых дыр», устранившая дешевые «фреоновые» технологии охлаждения) со стороны так называемого «общественного мнения».

Все вместе и вдруг почувствовали глобальность этого кризиса только после того, как их ударили по карману: долларом, евро, рублем, фунтом стерлингов, иеной или юанем – неважно. И если до того неудачи «либерально-рыночных реформ» в тех или иных «развивающихся» странах можно было списывать на те или иные их внутренние несовершенства, не позволяющие воспроизвести либо даже приблизиться к идеалу, воплощенному «коллективным Западом» во главе с США, то после 2008 года стало ясно, что данный идеал принципиально недостижим, что «развитые страны» «первого мира» могут оставаться «сияющим градом на холме» только за счет сверхэксплуатации «развивающихся стран», которым в перспективе уготована участь failed states, а их населению – «недочеловеков», обслуживающих своей жизнью и смертью процветание пресловутого «золотого миллиарда». Более того, под вопрос было поставлено и само «процветание» в рамках действующей глобальной «либерально-монетаристской» финансово-экономической модели, основанной на неограниченном использовании доллара США в качестве средства международных расчётов.

Что, в свою очередь, привело к экспоненциальному росту выраженных в долларовом эквиваленте финансовых инструментов. В 1994 г. мировой валовый продукт составлял, согласно оценкам известного экономиста Ангуса Мэддисона (Angus Maddison), всего и трлн. долл., а мировая денежная масса (агрегат L) – около 70 трлн. долл. В 2005 г. МВП достиг примерно 30 трлн. долл., а совокупная долларовая масса – уже 450 трлн. долл. Т. е. только за период 1994–2005 гг. на каждый доллар стоимости реально произведенного товара или услуг было напечатано 19 «бумажных» долларов. По итогам «предкризисного» 2007 года Банк международных расчетов (BIS) давал цифры соответственно 32 трлн. долл. МВП и 530 трлн. долл. L.

«Кризисная волна» 2008–2009 гг. привела к незначительной коррекции данного дисбаланса, однако начатая ФРС и другими эмиссионными центрами политика «количественного смягчения» привела к тому, что по итогам 2014 г. МВП (по паритету покупательной способности) оценивается уже в 108–109 трлн. долл., а агрегат L – в заоблачные 3,5–4 квадриллиона(!) долларов.