Глобальные элиты в схватке с Россией

Во-вторых, умеренные шиитские политические структуры, режимы, организации: правящий режим в Иране, значительный спектр шиитских политических организаций в Ираке, прежде всего, связанных с великим аятоллой Систани, умеренные организационные структуры в Пакистане, Индии, Омане, Йемене, Ливане, Афганистане, в Европе и Америке.

В-третьих, это огромное количество различных организационных структур социального, благотворительного, экономического, образовательного характера по всему миру, без явно выраженного политического облика, где также происходит своего рода «брожение» и формирование соответствующих протоэлитных групп.

Особенность большинства таких умеренных элитных групп Исламского мира заключается в том, что они стремятся сформировать и соединить достаточно аморфный общеисламский политический проект с кризисными реалиями сегодняшнего дня. Получается это по-разному, с различной степенью эффективности.

Наиболее успешной в этом отношении оказалась близкая идеологически к «Братьям-мусульманам» основная часть нынешней турецкой элиты во главе с Реджепом Эрдоганом, которая с 2002 года постепенно, но неуклонно продвигает свою политическую программу: не только внутри страны, но и на метарегиональном уровне.

С другой стороны, сами родоначальники умеренного исламского фундаментализма, египетские ихваны, оказались не готовы к реальным вызовам революционного процесса. В результате военного переворота (2013) они оказались смещены, а более пяти тысяч сторонников «братьев-мусульман» были убиты, десятки тысяч заключены в тюрьмы и концентрационные лагеря.

Ситуация в глобальном шиитском спектре в значительной степени иная. Шиитский политический проект прямо связан с одной из величайших революций XX века – революцией 1978–79 годов в Иране и возникновением Исламской Республики Иран. Именно ИРИ является не только действительным промоутером глобального шиитского политического проекта, но также идеологическим и организационным руководителем большинства региональных и локальных шиитских структур различного типа.

Соответственно, одна из наиболее эффективных в настоящее время элит в Исламском мире (а может и самая эффективная) – иранская. Именно для высшего эшелона иранской элиты, наряду с турецкой, характерно действительное стратегическое мышление. Крайне важно отметить, что в Исламской Республике Иран в рекордные сроки (по историческим меркам) была сформирована своя целостная, эффективная национальная элита, которая не только доказала свою способность к эффективной модернизации страны, но и разработала и приступила к реализации глобального исламского политического проекта, окрашенного в шиитские тона.

Еще в начале нынешнего столетия многие аналитики и эксперты были убеждены, что глобальный исламский политический проект, во всяком случае – суннитского спектра Исламского мира, связывался или ассоциировался с движением «Братьев-мусульман». Но действительность оказалась иной. Как явственно продемонстрировали революционные события на арабском Востоке, начавшиеся осенью 2010 года, фактически «Братья-мусульмане» не имели не только действительного, проработанного глобального политического проекта, но даже и регионального. Более того, жестокое, кровавое поражение ихванского движения в Египте превратилось в доказательство того, что собственно и эффективная внутринациональная политическая стратегия у «Братьев» отсутствовала.

Сам этот факт стал яркой демонстрацией реального «качества» высшей элитной группы, которая сложилась у ихванов к моменту начала революции.

Движение «Братьев-мусульман» зародилось в Египте еще в 1928 году. Но, даже выполняя периодически некоторые политические функции, оно оставалось, прежде всего, структурой массовой социальной взаимопомощи и территориальной социальной самоорганизации населения. Однако даже самая эффективная социальная организация в революционной ситуации не может стать действительным политическим авангардом.

Второе направление – радикальные протоэлитные группы, которые во внешнем мире чаще всего рассматриваются как террористические и экстремистские. Резкое усиление их влияния совпало с поражением умеренных фундаменталистов в Египте в 2013 году и возникновением соответствующего политического вакуума в Исламском мире.

По своему внутреннему религиозному содержанию, они известны как «крайние салафиты», «джихадисты», такфиристы. Самый яркий пример здесь – набирающее силу «Исламское государство» (запрещенная в России террористическая оргнизация. – Ред.), оно же ИГИЛ, оно же ДАИШ. Его главный конкурент в радикальном спектре – «Джабхат-Нусра», связанная больше идеологически с «Аль-Каидой».

Главные религиозно-идеологические различия протоэлитных групп ИГ, «Джабхат-Нусра», других экстремистов от «ихванов» как умеренных исламистов заключается в трех основных особенностях.

Во-первых, политический проект этих групп, и, прежде всего, ИГ открыто выражен в идее возрождения халифата как единственно возможного государственного оформления глобальной уммы.