Глобальные шахматы. Русская партия

Эта концепция к концу 1993 года столкнулась с резким неприятием в российском обществе. Одна из главных причин лежала в сфере политической психологии. Когда Козырев говорил, что мы должны пойти по пути ныне процветающих Германии и Японии, которые потерпели поражение во Второй мировой войне и приняли доминирование Соединенных Штатов Америки, он забывал об одной важной вещи. Эти страны подписали капитуляцию. Они проиграли войну. И там сформировалась под влиянием США, американской пропаганды, американских СМИ, иных форм внешнего влияния принципиально новая политическая элита. Она была воспитана, в случае с Японией, не в духе «бусидо», то есть веры в силу и мощь имперской Японии, а на иных, новых основах – на восприятии Японии как младшего партнера и робкого союзника США. Такого же типа элита была сформирована под кураторством США в западной части Германии.

Россия же не проиграла войну и не подписала капитуляцию. Изменение системы произошло у нас без прямого западного вмешательства, хотя и не без влияния извне. Советский Союз распался не в результате войны, и мы не считали себя побежденной нацией. Все это имело принципиальное значение: по этим причинам Россия не могла пойти по германско-японскому пути. И по этой причине узкая либерально-прозападная элита, де-факто исходившая из идеи капитуляции, оказалась в растущей изоляции в обществе. От нее откалывались даже те, кто к ней присоединился на первом этапе после ее прихода к власти. Откалывались по очень простой причине: прозападная доктрина «не работала». Она не обеспечивала той степени сближения, интеграции, «деконфликтизации» отношений, на которую была сделана ставка прозападными либералами. Объективная структура наших отношений с Западом этого не позволяла.