Глобальные трансформации современности

Наконец, в эпоху глобализации сохраняется и усиливается тенденция разрыва в уровне благосостояния между странами и народами. Между «золотым» и «голодным» миллиардами существует пропасть в уровне, качестве и образе жизни. По данным Всемирного банка, в 2000 г. на долю 1/6 части населения планеты, в основном жителей Северной Америки, Европы и Японии, приходилось около 80% мирового дохода, т. е. в среднем по 70 долл, в день на человека, в то время, как на долю 57% населения Земли в 63 беднейших странах приходилось всего 6% мирового дохода — в среднем менее 2 долл, в день на человека914. Но есть еще примерно 1,2 млрд человек, которые имеют доходы менее 1 долл, в день на человека. В течение последнего десятилетия XX в. число людей, живущих в бедности, возросло почти на 100 млн и это в то время как общемировой доход возрастал в среднем на 2,5% в год915.

Особенно наглядно непреодолимая пропасть между богатством и нищетой прослеживается на примере соотношения между богатейшей страной мира — США — и беднейшими странами: совокупный доход богатейших 10% населения США равен совокупному доходу беднейших 43% населения всего мира.

Таким образом, имеет место совершенно четкая тенденция углубления социально–экономического неравенства в развитии стран и регионов мира. В то же время, сосредоточив гигантский производственный, технологический и интеллектуальный потенциал, распространив вестернизацию на многие регионы мира, западный мир обнаружил тенденцию к быстрому хозяйственному и социальному обособлению от остального мира. Как отмечалось выше, международная торговля и иностранные инвестиции являются важнейшими средствами глобализации, однако в современных условиях реально происходит все большее замыкание товарных и инвестиционных потоков в пределах группы стран постиндустриального общества. Так, если в 1953 г. индустриально развитые государства направляли в страны того же уровня развития 38% общего объема своего экспорта, в 1963 г. — 49, в 1973 г. — 54, то в 1990 г. — 76%916.

Но, как отмечают ученые, если постиндустриальный тип развития утвердится только в Северной Америке и Западной Европе, не перейдя границы западной цивилизации, то мир в целом неизбежно будет нестабильным, расколотым, обреченном в будущем на сильнейшие потрясения917.

Чтобы избежать таких последствий глобализации, необходимо использовать как внутренние, так и внешние факторы решения этой проблемы. Внутренние предполагают мобилизацию странами внутренних источников развития и прорыв на пути «догоняющего» развития, а внешние — формирование адекватной системы глобального управления.

Эффективность «догоняющей» модели модернизации исследуется многими зарубежными учеными, в частности российскими — В. Иноземцевым, В. Федотовой и др. Они отмечают, что в истории известны успешные примеры «догоняющего» развития — в XX веке такими были массированная индустриализация в СССР в 30–60‑х гг., германский вариант мобилизационного хозяйства (имевший место вплоть до 1944 г.), развитие Японии в 50–70 гг. Но эти примеры относятся к индустриальному этапу развития цивилизации, когда экономика могла ускоренно развиваться на основе эффективного использования внутренних накоплений и жесткого государственного регулирования.

В условиях развития постиндустриального общества попытку «догоняющего» развития предприняли ряд восточно–азиатских стран: в 50‑е гг. модернизацию начала Корея, в 60‑е — Тайвань, в 70‑е — Китай, в 80‑е — Вьетнам. Реформы в этих странах считаются наиболее удачными примерами модернизации последних десятилетий в Юго–Восточной Азии. Исследование этих проблем позволило сделать выводы о том, что успешное экономическое развитие в этих странах было обусловлено несколькими важными факторами:

• прежде всего, ведущую роль в процессе индустриализации этих стран играло государство, возглавляемое социально ответственными, патриотическими элитами;

• во–вторых, особенностью проводимых преобразований была экспортная ориентация их экономики, что компенсировало узость внутреннего рынка;

• в-третьих, длительное время Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур, следуя опыту Японии, эффективно использовали передовые технологии, заимствованные у стран Запада, эффективно стимулировали внедрение достижений науки и техники частным бизнесом, покупали за границей лицензии и патенты, приглашали специалистов из США и Японии в качестве консультантов;

• в-четвертых, значительную роль в экономике этих стран сыграл приток иностранных инвестиций, объемы которых с 1985 по 1992 г. возросли в Сингапуре в 3 раза, в Южной Корее — в 4,5 раза, Малайзии — в 9 раз, Таиланде — в 12–15 раз, Индонезии — в 16 раз;

• наконец, характерной чертой социальной политики «тигров», особенно в Малайзии и Сингапуре, был высокий уровень инвестирования в развитие гуманитарного капитала — образование, профессиональную подготовку, здравоохранение и социальное обеспечение918.