Глобальный человейник

Веду здоровый рутинообразный образ жизни. Иногда несколько минут разговариваю с коллегами, вернее, выслушиваю их «исповеди».

"Эволюция объектов, способных к какой-то эволюции, — говорит Нор, — заключается между двумя крайностями. В самом начале, то есть при возникновении объекта, имеет место чистая (стопроцентная) случайность. В самом конце, т.е. перед гибелью объекта, имеет место чистая (стопроцентная) предопределённость, необходимость. Между этими крайностями имеет место множество возможностей, вариантов эволюции. Это множество всегда конечно, как бы велико оно ни было. Число возможностей сначала возрастает по определённому закону, достигает максимума и затем уменьшается точно так же по определённому закону. Я думаю, что я нащупал эти законы. Если моя теория верна, дни нашей цивилизации сочтены».

"Властители человечества, — говорит Фил, — не остановятся до тех пор, пока не будут исчерпаны все ресурсы планеты, пока планета не превратится в непригодную для жилья помойку и мусорную свалку. Сами они надёжно изолируются от всего этого, спрячутся в свои безопасные и комфортабельные норы, как крысы, и будут наслаждаться тем, что они в этих норах, а не снаружи. Они враги всего живого на планете. Это они, носители нашего безудержного прогресса, несут гибель человечеству. Все мало-мальски мыслящие люди знают это. Но вместо того чтобы остановить гибельный прогресс, все действуют в его пользу, стараясь устроить лично для себя свою безопасную и комфортабельную нору».

"Массы людей, — говорит Сём, — всегда жили, живут и будут жить в идеологически-психологическом бреду. Не нужны никакие специальные медицинские средства, чтобы их одурманивать. Есть веками отработанные средства воздействия на сознание и чувства масс — средства контроля и манипулирования информацией. Идеология, грубо говоря, и есть манипулирование информацией. Человек, свободный от такого воздействия, есть редкое исключение. К тому же он освобождается от идеологии лишь частично и на короткое время. Заблуждения прошлого — наивные детские сказки в сравнении с той ложью, какую мы производим умышленно, профессионально, на уровне высочайшей и тончайшей технологии оболванивания миллиардов людей, индустриальными методами. Мы стали обществом производителей и потребителей лжи. Мы тратим на производство лжи больше средств и интеллектуальных усилий, чем на прочие сферы производства. Мы завалили планету ложью до такой степени, что мы уже утратили способность реагировать на неё. Но при этом мы утратили способность воспринимать и истину. Вернее, мы лишь истину воспринимаем как ложь. И самое любопытное тут — невозможно исправить положение. И не нужно исправлять, так как в результате засилья и массового производства того, что можно было бы считать истиной, получилось бы то же самое. Массовая истина отличается от массовой лжи лишь как другой вариант того же самого феномена».

"Опыт массовых движений показывает, — говорит Мак, — что огромные скопления людей образуются не из потребности общения и объединения, а в силу смутного инстинкта, подобного тому, в силу которого образуются тучи саранчи.

Ты должен научиться совсем не думать или заполнять сознание детективными, приключенческими, сексуальными сюжетами, на худой конец — карьеристическими мечтами. Увидишь, как жизнь тогда представится в более радостном свете».

Самые оптимистические мысли высказывает Ла. Он считает, что все наши тревоги суть результат того, что мы ещё не освободились полностью от эмоций и от эмоциональной оценки явлений реальности. Со временем мы (вернее, наши потомки) от этого эволюционного пережитка избавимся, и наступит спокойное и стабильное состояние. Когда это произойдёт? Довольно скоро — через каких-нибудь миллион лет. А кто к тому времени уцелеет? Тысяч сто выживет, и этого вполне достаточно для продолжения жизни. Какой жизни? Разумеется, роботообразной. Абсолютно разумной. Без болезней. Без старости. Практически вечной. Смыслом такой жизни станет сознание того, что ты живёшь и располагаешь благами, какими никто и никогда не располагал в прошлом и на более низких ступенях иерархии материи. Но от такого оптимизма Ла становится ещё хуже на душе, чем от пессимизма коллег.

Изредка появляется Ин и приносит некоторое облегчение. Он уверяет, что есть единственная абсолютная ценность: познание, причём познание как самоцель. Самая высшая форма познания — та, результаты которой не имеют и не предполагают практического применения.

Наши праздники