Глобальный человейник

Первая моя ошибка заключалась в том, что я хотел начать научную карьеру с выдающегося открытия, а не наоборот, завершив достаточно высокий этап карьеры открытием. В глазах оппонентов мой замысел выглядел чрезмерно претенциозным. Наша учёная среда не могла допустить, чтобы он стал известным в качестве идей такого ничтожества, каким был для них я. Судьбой идей у нас распоряжается армия теоретиков, каждый из которых имеет свою концепцию и не допускает даже намёков на то, что она ложная или хотя бы бессмысленная. Всем этим концепциям грош цена с научной точки зрения. Но они кормят и приносят славу многим людям. Мой замысел выглядел как угроза их существованию в качестве значительных личностей и авторитетов.

Для известности и признания социальной теории автор должен занимать высокий пост или быть знаменитым. Самыми авторитетными мыслителями у Нас являются известные профессора, делающие «открытия» применительно к конъюнктуре на идейном рынке, видные политические деятели и их советники, преуспевающие миллиардеры, кинозвезды, чемпионы по популярным видам спорта и т.п. Они совместно со средствами массовой информации имеют монополию на истину — решают, что должно быть сказано публично, что из сказанного должно быть признано за истину и кому должно быть приписано авторство.

Вторая моя ошибка заключалась в моей методологической установке. В соответствии с принятыми правилами, я должен был использовать всю мощь современной интеллектуальной и информационной техники так, чтобы каждый пустяк и каждая банальность выглядели как вершины познания. Я же исходил из открытой мною установки, что в научном познании социальных явлений главным должно быть умение наблюдать очевидное, понимать сущность и важность этого очевидного, его место и роль в жизни общества, другими словами — умение видеть реальность своими глазами, прямо, без посредства триллионов слов, которые наговорили предшественники, стремившиеся не столько к истине, сколько к жизненному успеху за счёт болтовни на ту или иную тему.

И третья моя ошибка заключалась в том, что я стремился к истине как таковой, не считаясь с официальной и общепринятой идеологической концепцией нашего общества, я нарушил одно из важнейших табу нашей эпохи.

Отверженный

Писатели прошлого, желавшие потрясти читателей изображением ужасов будущего для них времени, выделяли в общественной жизни какие-то отдельные негативные (с их точки зрения) явления и раздували их до размеров всеобъемлющего мирового зла. Они выдумывали своего рода социальных львов, тигров, крокодилов. Но в реальности ничего подобного нет. Реальность страшна своей обыденностью, своей серой бессобытийностью. Страшны не воображаемые гигантские враждебные силы, не социальные львы и тигры, а реальные житейские ничтожности, социальные насекомые, социальные микробы. Они страшны своей множественностью и непрерывностью действия. Думаю, что это общий закон бытия. Гигантские динозавры погибли из-за ничтожных причин, действовавших в огромной массе и педантично последовательно. Причиной великого переселения человечества из Африки на Европейский континент послужило размножение мух цеце.

Все мои попытки найти хоть какую-нибудь постоянную работу не удались. Я был готов на самую грязную и низкооплачиваемую работу. Но все возможности на этот счёт были исчерпаны иностранными рабочими. На каждое место их было не менее десяти претендентов. После того как они пригрозили прирезать меня, я отказался от поисков работы на этом уровне. Два года кое-как перебивался случайными, мизерными и унизительными заработками. Что это было такое, страшно вспомнить.